Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы
Шрифт:
Тут же обнаружился и Феодор Периклыч. Смурной и зеленоватый, он осторожно нёс на плечах больную голову. На вопрос: "А есть ли какое колдовское зелье от похмелья?", Яга ответила, что самое лучшее антипохмельное зелье всех времён и народов – огуречный рассол, но после кощеева пойла даже оно не в раз вылечит. Так что, Периклыч оставался до вечера не транспортабельным.
Конечно, молодые люди нервничали, как там служба? А Семёну следовало ещё и в Академии появиться, но Басов их вчера успокоил, пообещав, что без проблем обеспечит обоим больничные. "А Периклычу вообще
Дальше, за столом пошёл разговор, от которого лингвист слегка подавился тем самым антипохмельным зельем, хотя, вроде, и был уже морально готов: Яга начала обсуждать планы, как бы им с Семёном семьями познакомиться.
– А чего ты дёргаешься? – удивилась Славяна. – Вчера уже все всё поняли.
Семён задумался на секунду и решительно заявил:
– Надо ему всё рассказать.
– Уверен? – настороженно спросила Яга.
– Не знаю почему, но, да!
Сказав это, Семён взял в руки ваджру, поднял над головой и выпустил из неё два коротких жгута молний. Глаза у Периклыча округлились. Он встал и молча поклонился.
– Да ладно, – отмахнулся Семён. – Пока от этого только куча проблем.
– Это я-то проблема?! – демонстративно возмутилась Славяна.
– Вот только ради тебя и стоит всё это терпеть! – весело ответил Семён, привлекая ведьмочку к себе.
А Яга вот очень серьёзно заявила:
– Именно поэтому он и смог одолеть этого секача. А если бы за ним земля стояла, он бы свиного походя забил. И кабан этот не просто так на тебя выскочил, – обратилась она к Семёну. – Он не просто так из-за Смородины вылез, он к людям шёл, свежей крови попить, а тут врага почуял, который может ему дорогу заступить. Вот и решил сначала с тобой разобраться.
– Если что, Басов в курсе, Юсуфов тоже, а остальным пока не говори, – закрыл тему Семён.
***
На следующий день Периклыч пришёл в норму и умотал, Яга тоже куда-то пропала по своим тёмным делам, зато к обеду заявился Кощей. Посидели, потрепались, послушали кощеевы байки, которые тот страсть как любит травить, наконец Семён не выдержал:
– Кощей! Ты ведь Нергал[1], по нашему Мор?
Тот смерил Семёна внимательным взглядом и величественно кивнул.
– А Мара, она ведь Моревна... – тут Семён уже не спрашивал, утверждал.
Кощей и на это кивнул.
– А значит... – осторожно начал Семён, но был прерван возмущённым воплем Славяны:
– Ну знаете!!!! Что я ещё о себе не знаю?!!! Сразу говорите!!!
– Многое, внученька, – спокойно сказал Кощей. – И, прости, конечно, но так надо. Для твоего же блага.
– И какое же это благо?!! – возмущённо воскликнула ведьма.
– Безопасность, – догадался Семён.
– Да, – согласился Кощей. – Надо было тебя либо у меня держать, либо здесь прятать так, чтобы никто не понял кто ты. Но что тебе, живой, делать среди мёртвых?
– А мама? – спросила уже успокоившаяся Славяна.
– Мара – это другое, но и её первое время всё равно берегли. И не уберегли, как ты видишь...
На этом Кощей тяжело вздохнул и обратился к
– Сокровище тебе досталось, царевич, истинное сокровище. Береги её.
– Сберегу, – очень серьёзно и решительно ответил Семён.
***
Лечился Семён после битвы с кабаном неделю. Времени он даром не терял и в спокойной обстановке почти дописал программу, которая и должна была выполнять классификацию артефактов (для СКУНП) и террористических проявлений (для Второй службы). Благо в Академии ещё сохранилась советская школа программирования и тамошние выпускники умеют писать программы карандашом в тетрадках в клеточку (или на телефоне в простом текстовом редакторе, что практически одно и тоже). Так что вернувшись к здоровой жизни, он имел неплохой задел для продолжения своей дипломной работы. Чем и занялся, как только появился на своём рабочем месте в СКУНП.
Перенёс уже готовые файлы с программами в рабочую среду на своём компьютере, принялся ловить синтаксические ошибки... Увлёкся, не обращая внимание на время. Когда проголодался, достал из сумки лоток с пирожками, которыми его снабдила в дорогу Славяна. Снабдила с избытком, чтобы мог среди своих похвастаться. Вот он и похвастался:
– Народ! Налетай!
Народ проявил некоторую осторожность.
– Э... это невеста пекла? – уточнил Дядя Миша, молодой, но уже опытный археолог, спец по мегалитическим культурам, самый старший в группе.
Ну как "дядя"? Группа вся молодая, Дядя Миша – Михаил Степанович Лопатин – всего-то тридцатник разменял. Но копать он начал с... а тут даже и не скажешь, с каких лет. Папа – археолог, мама – археолог, детство в экспедициях, каменные топоры вместо игрушек, глиняные таблички вместо букваря, наскальные писанцы вместо картинок... В результате получился лучший в стране, а может и в мире, спец по древним культурам вообще и мегалитам в частности.
Семён на вопрос старшего товарища запросто так ответил:
– Да, а что?
Вокруг возникло нездоровое шебуршение, народец подобрался, придвинулся поближе. Шила-то в мешке не утаишь, особенно после достопамятной охоты. Многие видели, как Славяна к нему бежала, да и из Феди удалось выжать толику информации. Вот и возник у коллег закономерный вопрос:
– Ты это серьёзно? Про Ягичну?
– В смысле? – не понял Семён.
– Ну... действительно думаешь на ней жениться?
"Да мы уже!", – чуть не вырвалось у него, но сдержался. Незачем народ совсем уж в шоковое состояние вводить. Вместо этого ответил:
– Скоро едем к Яге с родителями, знакомиться будем.
– А не боишься?.. ну, они ж там всякие гадости устраивают...
Вопрос задал Дима, ровесник Периклыча, тоже лингвист, до кучи ещё и историк, спец по славянским и германским языкам, рунолог. Вопрос Семёна даже рассмешил:
– Ребята! Вы чего вообще? Что они такого страшного делают? Ну подложат пирожок с какой шуткой. Ничего страшнее икотки или чихуна на пироги не накладывают, а накладывают так, что заклятье аж светится. Ауру на тарелке посмотреть, что? Религия не позволяет? А снимать этих чихунов даже я научился.