Сказание о Хрустальном озере
Шрифт:
– Студентка.., – начал пан Руевич.
– Драга Белянска, – бодро ответила за меня Северина.
– Вы? – спросил директор.
– А, нет, – запнулась моя провожатая. – Она. А я – Северина Анешка.
– Утром вы были гораздо резвее, Драга.
Услышав своё имя, я вздрогнула. Может быть, потому, что его редко произносили. В основном звали по фамилии.
То, что произошло в дальнейшем, повергло меня в шок. Директор наклонился и поднял моё платье. Я оцепенела, а Северина закрыла открытый рот руками – сначала одной, а потом второй сверху. Он прикоснулся к моим ступням, и по коже пошло тепло. Через мгновение мозоли были залечены. Пан Руевич встал и покинул нас в абсолютном молчании.
– Вот это, да! – вскрикнула моя потрясённая спутница.
Она впервые видела магию в действии.
А я рванула с места и, стуча деревянными башмаками о тротуар, преградила директору дорогу. Тот остановился и выжидающе на меня посмотрел.
– Я искренне благодарю вас, пан Руевич, – во время паузы наши глаза встретились, и меня окутал холод. – Но я не просила вас о помощи…
– И? – ровным тоном произнёс он.
– И впредь прошу вас мне её не оказывать, – кривая улыбка. – Мне нечем платить за такие услуги.
На миг показалось, что передо мной зеркало, потому что он также криво усмехнулся мне.
– Я понял вас, студентка Драга Белянска. Обещаю, что такого больше не повторится.
Директор удалился, медленно и размеренно чеканя шаг, а ко мне подбежала Северина и с любопытством посмотрела ему вслед.
– Пойдём, – сказала я, решительно беря её за руку.
В комнате сбросила башмаки, залезла к себе в тумбочку и достала оттуда завёрнутые в старый передник туфли.
– Ух, ты! – восхищённо сказала подглядывающая через моё плечо Северина.
– Я такие в лавке видела, они дорого стоят. Где ты их взяла?
– Заработала и купила, – быстро ответила я. – Одно время у меня были деньги. Да и сейчас есть кое-какие сбережения.
Девушка посмотрела на меня недоверчиво.
– Прислуга получает немного…
– Да, но не забывай, что у меня есть земля. Я занималась земледелием, а урожай продавала.
– Ты только не говоришь, откуда она у тебя. В нашей школе учатся одни сироты. И ты тоже жила в приюте. У тебя в личном деле…
– Да знаю я, что там написано, – раздражённо перебила я. – Мне повезло… Одна женщина удочерила меня и успела оформить наследство.
– Успела? – недоумённо спросила Северина и села на кровать, с любопытством внимая мне.
– Она умерла почти сразу же. В её обществе мне посчастливилось прожить только три дня. Но даже за это время она многому успела научить меня.
– А кем она была?
– Лесной колдуньей. Очень сильной. Прожила триста тридцать два года. И до последнего дня была полна энергии.
– Врёшь, такого не бывает.
– Можешь не верить, я не настаиваю.
– А отчего же она тогда умерла?
– Просто время пришло. Ей так захотелось.
– Сказочница, – буркнула Северина.
Я печально посмотрела на неё и протёрла туфли. Обувь, действительно, была сделана на славу. Над ней потрудились сапожники из Правовара. Если эти туфли беречь, то точно можно носить триста лет.
Мы с Севериной замерли, услышав, как царапают нашу дверь, а потом одновременно произнесли:
– Пушистик!
– Мяу! – послышалось из-за створки, как подтверждение.
Соседка вскочила и толкнула дверь. В комнату важно вошёл мой чёрный кот и прыгнул на кровать. Некоторое время он разглядывал меня своими зелёными глазами, а потом смешно соскочил на пол и развалился там, прищурившись. Рассмеявшись, Северина вышла куда-то по делам, а я решила поговорить со своим другом.
– Где ты был, противный эгоист? Меня сначала чуть не убили, а потом чуть не посадили за кражу…
Пушистик прислушался.
– Которую я не совершала. А ты шатаешься вечно непонятно где, – продолжила я и встала на пол. – Есть будешь?
– Мяу!
– Вот тебе остатки сыра. Завтра вечером если повезёт, попадём домой. Так что не уходи далеко и береги себя.
Я прилегла отдохнуть. Трудно проведённый день давал о себе знать, а заживающие раны ещё ныли. Пушистик, позволивший о себе заботиться год назад, когда был ещё котёнком, запрыгнул мне на спину и стал с урчаньем её мять.
– Только без когтей, хулиган, – предупредила я строго. Кот понимающе затарахтел. А я тем временем вспомнила неприятный инцидент, произошедший со мной неделю назад. На окраине города, куда нас отправили в лавку за заморскими снадобьями, которые, по моему мнению, значительно слабее, чем сваренные на травах, произрастающих здесь, на меня напали. Хорошо, что этого не видели сокурсницы. Троих мужчин кое-кто предупредил, что я могу постоять за себя, поэтому они действовали быстро и слаженно. Атака была неожиданной, а я, успевшая привыкнуть к тому, что мне здесь ничего, кроме школьного супа не грозит, поступила, как последняя раззява. В итоге – три ножевых ранения. Дальше пришлось отбиваться на адреналине. Двое получили серьёзные переломы, а ещё один – удар собственным ножом. Хорошо, что не додумалась оставить своё зелье, которое шесть лет ношу с собой, в общежитии. Оно-то меня и спасло. Сейчас я прокручивала своё прошлое и задавала себе вопрос, кто из двоих возможных кандидатов подослал этих уродов ко мне. Это мог быть сын главы нашего посёлка Михай, или, что значительно более вероятно, – Милослав Вейхович – наследник знатного рода, которому я имела честь прислуживать два года назад.
От размышлений меня оторвала вернувшаяся Северина.
– Ой, что за массаж он тебе там сделает, давай я. Мне пани Виевич пятёрку за это поставила.
Не успела возразить, как соседка по комнате быстро сняла с меня моего кота, а потом и ткань со спины, расстегнув пуговицы, и заорала.
Быстро вскочила, чтобы остановить её красноречивым взглядом и молчаливым приказом: «Заткнись!»
– Откуда это у тебя? – заикаясь, спросила она.
Я продолжала безмолвствовать и застёгивать платье на спине.
– Там раны и следы от удара плетью, которые не могут зажить. А ведь её использовать запрещено.
– А у нас много чего запрещено, – произнесла я, зло глядя на неё. – И массаж без разрешения тоже делать нежелательно.
После этих слов бледная Северина вспыхнула.
– Прости, я просто хотела помочь.
Ещё долго изнуряла своим молчанием её и себя. Прошло минут пять. Потом я попросила:
– Пожалуйста, никому не говори об этом.
Девушка молча кивнула. Я знала, что Северина не была болтливой идиоткой. За полтора года нашего совместного проживания на стороне обо мне она не рассказала ни слова. Она часть повторяла, что у неё в голове не ветер, а лёгкий бриз. И это в полной мере относилось к её личной жизни, но в остальном на неё можно было положиться.