Сказание о Любви
Шрифт:
– Будимир, ну хоть ты меня понимаешь?
– с надеждой в голосе спросила Яра.
– Я многое в этой жизни понимаю. Я хочу твоего счастья не меньше, чем Будислав. Ты пойми, что ты для нас самый дорогой человек на свете. И мы тебе только добра желаем. И слово мы своё не нарушим. В том не сомневайся.
– Я люблю вас. Всем сердцем своим люблю. И верю, что вы мне счастье дать хотите. Да только вы не способны это сделать.
– О том Будислав тебе и говорил. Всё в твоих руках. А наши руки тобою связаны.
– Оставим этот пустой спор. Я пойду на озеро. Хочу смыть с себя грязь сегодняшнего дня. За мной не ходи. Сама приду. Раз брат
– Я приду, - сказал Будимир и вышел из шатра.
Свентояра колотило. У него было несколько желаний. Убить этих братьев, а потом и её сверху к ним присоединить. Он услыхал, как Яра к озеру пошла, и тишком отправился следом.
***
Яра легко рассекала водную гладь. Её тело плавно скользило по воде, освещаясь полной луной. Свентояр стоял на берегу не в силах пошевелиться. Первая злость прошла, но боль в груди не унималась. Он, то порывался крикнуть ей, то опять замирал, боясь даже воздух вокруг себя пошевелить. Спустя время Яра наплавалась вдоволь и повернула к берегу. Она вышла из воды, нисколько не смущаясь своей наготы. Свентояр прожигал её взглядом. Яра подошла к рушнику и стала волосы свои сушить. Он видел её насмешливый взгляд, но она молчала. Будто слов его дожидаясь.
– Ну, здравствуй, Златояра, - он первым нарушил тишину.
– Смотрите-ка. Сам князь мне здравия желает. Да видно позабыл он о том, что имя это ни одному чужаку произносить не позволено. То имя не для всех, - она пыталась говорить колко, да дрожащий голос выдавал её волнение.
– Так мы вроде и не чужие друг другу. Али память свою где-то потеряла? Что женой моей стала, позабыла? Так я и напомнить могу, - Свентояр пытался ярость свою сдержать.
– Ты о чём князь баешь? Или то тебе во сне приснилось? Жена твоя, красавица писаная, в княжеском тереме сидит, мужа сваво дожидается.
Златояра стала заплетать волосы в две косы.
– Ежели нет у тебя мужа, то по что волосы в две косы плетёшь?
– Свентояр подошёл к Златояре и посмотрел ей в глаза.
– А то, князь, не твоя печаль.
– Я муж твой, и всё, что тебя касается, моя забота. Ещё раз спрошу. По что волосы в две косы плетёшь, коли мужа не имеешь?
– Ты своё право мужем моим называться утратил, когда на всё княжество огласил о свадьбе своей. Да то весть была не про меня. Видать и ты где-то память свою потерял. Ты сам от меня как от сора отмахнулся. Слова своего не сдержал.
– Так ты про меня думаешь?
– Так, не так, то не твоя печаль. Я сама в тот день на площади стояла. Сама князя слышала. Да людскую молву про вас, двух влюблённых голубков, понаслушалась. То не про меня сказ был. Не про меня, князь.
– Ты не то слушала, да не тем местом слышала. Я тебя схоронил девять лет назад. Слёзы над тобой все выплакал. Все. До последней капли.
– А коли схоронил, то и не воскрешай. Прошлое быльём поросло, да в небытие кануло. У тебя жена-красавица есть. Её жизнью волнуйся, а в мою не лезь.
Они стояли друг перед другом не в силах разойтись в разные стороны, и не в силах разговор дальше продолжить. Свентояр подошёл к ней вплотную.
– Не лезть, говоришь. Наслышан я от людей, как ты себя на весь мир позоришь, да мужиков к себе по ночам водишь.
– Так вот ты как обо мне думаешь? Но ты не печалься. Не твоя то беда. Не твоя забота о моей чести думать. Ты её извозгал хуже, чем в моём полоне. Там мне никто слов никаких не давал. В полоне я была игрушкой для утех их предводителя. Я там была вещью. А ты имя моё честное замарал. Человеческое. Да так, что не отмыться мне было. Меня из храма за двери выставили, словно я была хуже всех блудниц всего твоего княжества вместе взятых, - из её глаз потекли слёзы.
– Не тебе меня попрекать в чём. Нет у тебя такого права, - сказала она глухим голосом.
– Что с ребёнком нашим сотворила? Отвечай, - Свентояр схватил её за руку.
Он даже не понял, как на земле оказался лицом вниз. Златояра его руку за спину заломила и коленом в спину упёрлась.
– Шевельнёшься, руку вырву, - сказала она таким голосом, что он ей поверил.
– Потеряла я ребёнка в метель лютую. В том сугробе вся моя жизнь из меня до капли вытекла. В том твоя вина. И живи теперь с этим, как сам знаешь. А дотронешься до меня ещё раз, так я все пальцы тебе попереломаю.
Она резко отпустила его, подхватила одежду и побежала к лесу.
– И звать меня Безпощадная. Запомнить то нетрудно. Не зови меня никак иначе. Не смей!
– сказала она напоследок и скрылась в лесу.
Свентояр встал на колени, голову руками обхватил, лбом к земле прижался да завыл, как дикий волк. Он не помнил, сколько времени так простоял. Собравшись с силами, он встал, обмыл лицо и пошёл к лагерю. Выходя из лесу, услышал шум из шатра Златояры.
– Не отпускай меня, не отпускай!
– говорила она тихим голосом.
– Не отпущу, иди ко мне. До утра не отпущу.
– И свечу не гаси, не гаси, - с мольбой в голосе произнесла она.
– Пусть всё видно будет.
– Не погашу, Ярочка, всю ночь она будет гореть. Иди ко мне. Успокойся.
В ушах Свентояра зашумело. Из глаз слёзы полились. Он думал, что всю боль он пережил девять лет назад. Но как он ошибался тогда. Как ошибался.
***
Огромное войско поделили на четыре части. Ими командовали два князя и два воеводы. Одна часть должна была отвлекать на себя всё внимание. Этими воинами командовала Безстрашная. Две других части должны были подобраться к врагу с двух сторон. Четвёртый в самый разгар битвы должен был зайти с тыла. Пленных договорились не брать. Эти разбойники на западе часто селения сжигали вместе с жителями, в полон уводя только детей малых, да девиц. Остальных не щадили. Эти люди были хуже бешеных зверей. Не было им оправдания ни перед людьми, ни перед Богами.
Отряд Безстрашной вышел на свою позицию к полудню. Солнце припекало по-летнему, птицы вели свой разноголосый хор. Шмели с пчёлами перелетали с цветка на цветок. Жизнь в лесу била ключом.
Разбойники показались с другой стороны поляны. Во главе их отряда ехал предводитель. Бравый мужчина, со шрамом через всё лицо. Разбойники остановились, рассматривая открывшуюся им картину.
На лугу стояло небольшое войско. Кто-то из воинов ножи от скуки метал в землю на интерес. Кто-то на свиристеле играл. Рядом мирно паслись их кони. Никто в их сторону даже головы не повернул. Словно они их на пикник дружеский поджидали. И только в центре поляны на коне восседала валькирия, зорко разглядывая выехавших на поляну разбойников.