Сказание о Распрях

Герт Илларион Михайлович

От драконов пошли и иные, но уже не летающие, создания: гаттерии — мерзкие трёхглазые ящерицы, завры — криптозавры и ойнозавры, зерги — большие хищные змеи, ламии — уродливые ящеры с массивным телом на тонких слабых конечностях, лизардфолки — мелкие проворные ящерицы, рапторы, тритоны, саламандры, а также все прочие звероящеры.

Основав далеко на востоке королевства Дракония и Горгулиана, ловили в воздухе отродья Драко птиц больших и малых, пока самрук, и феи, и синептицы с жар-птицами не встали стеной, зовя на помощь всех остальных крупных птиц. Отогнали тогда их прилетевшие издалека сиричи и моричи. Остались тогда драконы без пищи, ни с чем.

Взлетел тогда

Драко над всей Фантазией, и стрелой спикировал на поверхность. И вгрызся от голода в земную твердь. И застонала земля, заохала от нестерпимой боли, ибо в ней тоже преобладал дух Некто. Но кромсал Драко всё, что попадалось зубам его. И чем больше пожирал он твердь, тем всё больше вырастал, но тем голоднее он становился, никак не насыщаясь, потому что невозможно насытиться землёй духу злому и беспощадному.

И зашёл с северо-запада, и проел Фантазию в той части насквозь. И высился отныне там остров Мареан, и плескалось от негодования Злое море, ибо злым был Драко весьма.

И полетел дальше на юг, и объел по краям, как вкусный пирог, Фантазию и там, и бушуют там теперь Северо-Западное и будущее Багровое моря.

И свернул на восток, и прогрыз Фантазию до Внутреннего моря, и стоит теперь там остров Мирух отдельно от всего прочего материка.

И грызся Драко упорно и упрямо, и раскинулись далее моря, ныне известные как Море роз и Море слёз, заливая своими водами укусы на Фантазии от ужасного чудовища. Муссонное, Зелёное, Бордовое, Оранжевое моря, Серый залив вдавались теперь в изгрызанные участки континента, а дракон уже развернулся на север, дабы навестить своих великанов, но стал грузен и тяжёл в весе, и труднее ему стало двигаться, ведь теперь он был размером с треть самой Фантазии.

Из-за особенностей климата на крайнем севере царила очень неприветливая и холодная погода, и студёные воды Моря мерзлоты и Рунического моря остудили немного драконий пыл. Остыл дракон и замолчал, и не мог более двигаться, ибо стиснули его воздушные льды — застывший водяной пар в атмосфере. В ярости и гневе своём проник Драко в мысли детёнышей своих, и примчались они тотчас на подмогу ему.

От дыханья всей стаи растопились льды, и выбрался Драко без посторонней помощи. И воспылал непримиримой ненавистью за дерзость льдов, и решил дракон доесть Фантазию нерукотворную совсем. И с севера клином вошла вся стая в твердь, медленно продвигаясь к центру земной поверхности. И явилось миру новое море, кишащее кефалостиниями и субумонищами, в своей самой узкой части называющееся с тех пор не иначе, как Врата смерти, потому что катастрофическая угроза нависла в тот миг над Фантазией волшебной.

Увидел тут Некто, что приключилось с детищем его, и сжалось его сердце. И прознал, что натворил сие один из лучших помощников его, не убоявшись кары, и трижды проклял его. И в тот самый миг появились у Драко три гребня на спине, и просела туша монстра под их тяжестью, а все другие драконы попрятались по своим норам, улетев обратно в Драконию и Горгулиану. И моментально развилась одышка, и не смог Драко взлететь сразу. Изловчившись, махнул дракон остатками своих сил на другой конец света, в другую, неизведанную доселе часть Фантазии, но не было там тверди, а воды Драко боялся страшно, ибо зло порождает лишь огонь, а огонь — уничтожает, тогда как вода существовала изначально и продолжала дарить жизнь. И плюхнулся он всей массой своей в океан, и рассыпался на части, образовав большой архипелаг. И островом наибольшим начал воздвигаться дракон сам, но из-за проклятия Некто его изворачивало так, что остров скорее напоминал большую рыбу. Островами же поменьше стали остатки драконьего пламени, которое быстро затушил Великий океан. И выпало у Драко сердце, и также превратилось в остров, Остров великого дракона, но прежде выползли из пасти его королевские кобры и создали на одном из островов свой Кобралитет. И испустил уже почти ставший сушей дракон жалобный вопль, преисполненный великого отчаяния, и выдохнул, исторг из себя последнее пламя. Оторвал сам от себя отступник часть злого духа своего, и рассеял его повсюду. Когда-то Некто точно таким же образом создал эфириалы, ибо движим был хорошею идеей. Но в злом духе благодати нет, и зло могло порождать лишь зло. Так появились многочисленные тени,

скелетоны, призраки, привидения, зомби, кадаверы, мёртвые души (когда-то съеденные драконом существа), вампы, которые с крайне противным визгом пронеслись через всю Фантазию и осели в королевстве Вампирия, что на крайнем западе. И как одни будут высасывать душу, другие станут высасывать кровь; их время ещё придёт. А покуда стихло всё, успокоившись вконец.

И нагнал было уже Некто недруга своего и предателя, чтобы занести карающую длань над непокорным злыднем, но запоздало; и наблюдал страшный его удел. И в той части океана, где сам Некто, прежде не спускавшийся в Фантазию никогда, ступил своей ногой, приподнялся ещё один остров, и райским был тот уголок. И назван он был Островом святого духа, потому что реяла над ним большая благодать его Творца.

Окинул тогда взором своим хозяин мироздания Фантазию свою, и опечалился, поскольку не пели уже феи так радостно, как раньше, и гоблины заполонили местность, а эльваны в эгоизме своём не желали ничего менять, уйдя в недоступные места. И вот, насмарку целых пятьсот лет: некогда — рай, ныне являлся почти что адом. Адом на земле.

И попытался Некто исправить хоть что-то, но сил у Него было уже не так много, как раньше.

— Вот, наделал Мне негодяй задач. Где все духи добрые мои, где серые ангелы? — Сокрушался Творец. — Не справлюсь я один вовек. Фантазия значима, но не единственна.

И разбудил Некто в помощь себе камни поменьше, из которых никогда не восстанут прегнусные великаны. И проснулись гномы, и стали служить Ему, обосновавшись в Гномии где-то на западе.

Будучи умелыми кузнецами и ювелирных дел мастерами, гномы подлатали Фантазию как смогли молоточками своими и кувалдами. Но не хватило их надолго, ибо сами вышли из камней. Материальны они были, и все помыслы их повернулись вглубь, а не вверх. Имея собственную волю, гномы ушли в пещеры, к сталактитам и сталагмитам. И преуспели весьма в том, к чему стремились изначально, делая из найденных ими глубоко во мраке драгоценных камней и самоцветов красивые украшения и куя оружие и доспехи. Что же до вранов и разномастных великанов, то находились они вдали от мест проживания гномов, и не знали последние, что происходит на севере и на юге.

Гномы не были страшными существами — напротив, это были сильные и мужественные создания; коренастые, приземистые. И если эльваны изобрели арфу, лиру и флейту, а также первые руны, за гномами — колесо, очки и прочие предметы. Колесо и вслед за ним повозки были вынужденно разработаны гномьими умами, потому что трудно даже сильнейшим из гномов перетаскивать постоянно с места на место разные тяжёлые предметы. Очки же появились случайно, когда в кромешной темноте иссяк всякий свет и факелы затухли от сырости. И устали гномьи глаза, ибо бесполезно было глядеть сквозь тьму. Взял тогда один из ювелиров два диаманта, и начистил их до состояния прозрачности. И посадил на бронзовую оправу, ибо наловчились уже тогда все гномы одними из первых покорять тяжёлые металлы. И вложен был в очки глаз третий, над двумя на переносицу. И глазом третьим стал неведомый кристалл, и светил он во тьме и мраке ярко. И светил он так, что не мешал глазам своим ярким светом.

И собирали гномы целые повозки диамантов, адамантов, мифрила, тантрила, нефрита, метеорита, орихалка, малахита, рубинов и сапфиров, но более всего полюбился им янтарь, и были гномы от него без ума. За янтарём и метеоритами приходилось выбираться гномам на поверхность, и слепило Солнце их очи с непривычки. Метеориты гномы собирали сами — когда кто-то из божьих помощников обустраивал мир на новой планете, бывало так, что пыль, из которых были сотворены планеты, немного осыпалась, и достигала Фантазии уже внушительными камнями, по пути соединяясь между собой. А янтарь гномам дарили эльваны за самоцветы из гномьих шахт, рудников и каменоломен. Ведь янтарь, как сосновая смола, затвердевал до состояния камня очень медленно, и некогда гномам было ждать столько много времени, так долго, потому что стояли на месте все остальные дела, да и гоблины, порождённые Драко, могли пробраться в гномьи пещеры.

Не были гномы плохими существами, но культурно всё же были позади эльванов. Так, они были ленивыми и жадными, могли не убрать за собой, оставив валяться своим вещам где ни попадя. Чего же ждать от потомков камней? Хотя и были гномы много умнее глупых великанов, правда, уступали тем в силе. Ещё одним их хроническим грехом было чревоугодие — в отличие от утончённых эльванов, гномы любили много поесть и нисколько не контролировали сей процесс. Не брились, отращивая длиннющие бороды, на которые потом наступали и падали, ужасно при этом бранясь. И обязательно скажут потом, что это кто-то нарочно натянул паутину, ибо ни один гном в жизни не признается, что навернулся сам.