Сказание о Распрях
Шрифт:
И сказал Эйнар так:
Есть на севере страна Это — родина моя!И появились было в его взгляде грусть, печаль и тоска. Но, пересилив чувства, захоронив, отодвинув их поглубже и подальше, сухо и мрачно добавил:
— Мы ушли, потому что стало нестерпимо холодно даже для нас. Наш дом более не отличался гостеприимством и источником всякой радости; иссякла там надежда.
— Сколько же вас есть? — Спросил собеседник опять, жестом приглашая следовать за ним в его шатёр неподалёку, откуда струился дивный аромат прекрасных яств. Израненные, обездоленные в походе люди в подранных одеждах, бросая свои ладьи, доверчиво последовали за существами, ибо то были эльваны, а не какие-нибудь эльдры, и словно светились эти существа добротой и бескорыстием.
— Было нас около тридцати тысяч, вместе с
Эйнар умолк.
— Но я вижу перед собой лишь три тысячи из двадцати трёх, покинувших свои дома. Где же остальные? — Поинтересовался владыка эльванов.
— Одни успокоились навсегда, ибо знатно потрепал их шторм, и домом родным является им ныне дно морское, и лодки те, как большущий склеп. Другие бросили нас ещё в Руническом море. Третьи возгордились победой над тварями морскими, низвергнув их обратно в бездну, в пучину морскую и ринулись за ними куда-то на юг, где море сужается до полосы. Иных я оставил сам, ибо не могли они более плыть, и пристали к берегу, мне неизвестному. И вот, я здесь, и желаю получить в жильё себе и людям своим эти берега.
— Да будет так. — Одобрительно заявил старший над эльванами, но добавил, предостерегая:
— Бойтесь, ибо время наше ушло, но пробудятся те, кто не побережёт вас. Одни видели и знают добро, но чуждо оно им, ибо развращены они демоном, чьё имя не должно звучать вслух; другие же не видели сотворения Фантазии, поэтому они ещё опаснее, так как в их сердцах никогда не было добра.
Уходя, протянул эльванский правитель нашему герою какие-то дощечки.
— Что это, и зачем оно мне? — Удивился тот.
— Возьми, ибо это футарк; руны, которые мы когда-то изобрели, и которые проступили на дне моря нашими стараниями. Вы найдёте им более достойное применение. Когда вы далеко друг от друга, общайтесь друг с другом посредством рун — пишите письма, и гонцы да доставят свёрток. Руны волшебные: тем, кто плохо видит, но держит их в руках, руны споют о том, что написано.
И научили эльваны эйнарцев играть на музыкальных инструментах, стрелять из лука, рисовать и мастерить. А позже ушли эльваны куда-то очень далеко, и больше их никто не видел.
И окружили Эйнара норды, созвав великий альтинг, и начали требовать, чтобы он возглавил их официально, на что он нехотя и недовольно парировал:
— Увидел я однажды, что бедствуют люди мои, и возжелал для них я лучшей жизни; чтобы родила земля побольше урожая, и все были сыты и довольны, дабы никто не болел и не жаловался на судьбу. И доверились мне, и увёл я всех вас далеко. Плавали мы бок о бок многие месяцы и даже лета, и хвала Ему, что сопутствовала нам всякая удача. И не отвернулись от меня, как все другие, и остались до конца. Уплывали многие из вас юнцами, а прибило к берегу седые бороды. Ел я то же, что и вы, делился рыбою последней. И бывало так, что не ели мы совсем неделями, но выдержали испытание сие и стали крепче. Но вот, привёл я вас туда, где кролы шумят из-за кустов, и где роса не ледяная. Исполнил я до полноты предначертание своё. Позвольте ж мне немного удалиться и дожить свой век в покое, ибо недостоин я, простой охотник, нагнуть главу свою для возложения короны.
Шли годы, и состарился Эйнар. И слёг, и призвал к себе своих сыновей:
— Вот, я уже хил и болен, и не могу более ходить пред Ним. Пресыщен я жизнью и должен вас оставить. Говорят, опасность на каждом шагу — что ж, я вырастил достойных людей себе на смену. Отправляйтесь каждый своей дорогой, потому что нет царства у вас. Ибо не захотел отец ваш кронингом быть для всех, но просто добрым пастырем и советчиком.
Сказал — и испустил дух; умер, умер тот, кто как никто другой был достоин короны, но всего себя без остатка принёс в жертву народу своему. И прожил Эйнар долгих сто пятьдесят два года.
И воплотился ненадолго дух добрый в Некто, и положил на весы поступки и проступки Эйнара. И увидел, что одна чаша значительно перевешивает другую, и в первой чаше были поступки. И призрел Некто на Эйнара, и стал он лицеприятен Ему. И выпустил Некто душу из тела бравого воина, и стала она одним из эфириалов.
— Лети же, и сей добро, которое ты и сам заслужил по праву. Вечна отныне душа твоя. Эйнар, покровитель мореплавателей; Эйнар, покровитель всех чистых сердцем…
И не было плача среди нордов, потому что больше всего на свете ненавидел Эйнар бабское нытьё. И похоронив отца с положенными почестями, отправились сыновья кто куда, а старший остался на месте.
И основал старший брат кронство Эйнар, став первым его кронингом, и заделал градом стольным селение Виккерн-Нэсс,
И поспешил брат средний на запад, и стал также кронингом, ведя войны с великанами и троллями с переменным успехом. Но тираном был он страшным, и имя кронству его — вульготон Тирания. И основал он в бухте Северо-Западного моря лесную крепость Тиранцмёхтэр, ибо леса и горы здесь преобладали, вдаваясь в океан. И миновав Тиранское горообразование с горою Тираннберг, свернул на юг и добрался до Могучей дубравы, настроив там укреплений в виде замков с башнями и шпилями. И основаны были там неподалёку поселения Рёнсбю, Вестад, Алей и Кранндарах. И не встретились жители Тирании с гномами в горах, ибо под горами тех царство. Но оставили гномы после себя знаки в горах о своём пребывании здесь, и по знакам этим овладели тиранцы ремёслами многими, ибо содержали знаки и изображения также. И изловчились искусству кулинарному, и преуспели во владении топором и молотом тяжёлым. Однако разложились постепенно эти люди, порабощённые своим же гедонизмом, и единственным смыслом жизни и верованием их он стал.
К востоку же от кронства Эйнар лежали земли, берега которых были сильно заболочены. И не хотели младшие братья уступать один другому, и решили, что должно рассудить их провидение. И вот, разворошили они каждый по муравейнику, словно дети, и одни муравьи гуськом заторопились на восток, а другие начали бегать по обидчику. Тогда повёл своих людей один брат за муравьями, а другому выпал земельный надел меж двумя большими реками, Винешкой и Величкой.
И пересёк один брат Величку вброд, и вышел на Простор, и стал кронингом Стерландии, ибо ещё издревле тем землям покровительствовал белый стерх как символ чистоты. И расселились люди его к северу и к югу, от Стерландской пустоши и Остаточных озёр до Мёртвых низин и реки Риврайн. И чуть не увязнув в Пропащей впадине, вышли они к Талой низменности на севере, и заделали там рядом центром себе поселение Вумна, и другое поселение, Лоханна, потому что растаял древний ледник, оставив после себя много озёр. И забрав немного к северо-западу, обнаружили стерландцы братьев своих, что плыли с ними вместе из родного дома до самого полуострова Тронн. И забрав немного к северо-востоку, наткнулись на селения корсаров Сюшера, которые, разгорячённые победой над кефалостиниями, покинули их тогда и пригвоздились, как теперь выяснилось, сюда. И встретили троннары и фрекинги стерландцев без особого радушия, и с тех пор не ладили они между собой. И возвели стерландцы ещё поселения — Дэнар («ум), Нюмор(«честь), Фризор («совесть»), Скъейр, Фисдэн-Ладд, Суннстад и Саннстад, Скатэ и Ды Фраагэ, Шрайбиксен и Роуздоттир, Остэнд и другие, о которых пока умолчим здесь. И верили стерландцы в силу четырёх начал — воды/льда, огня, ветра и земли. И вели вынужденно кровопролитные войны с эльдрами, не желающими уступать в силе и величии своём. Но знали стерландцы, что темны и черствы сердца тёмных эльфов, и порою славно их лупили.