Сказание о рыцаре
Шрифт:
Их отношение друг к другу также представляло собой некоторый интерес. Ставший к старости подозрительным и недоверчивым Эрик не праздновал никого, за исключением разве что колдуна. Франсуа с Эльвирой безумно ревновали друг друга и, надо заметить, не без оснований. Первый был всецело мне предан; вторая ещё долго обходила меня десятой дорогой, а попав под мою горячую руку вкупе со скверным настроением, могла и в подземелье загреметь. Правда, больше двух дней я её там никогда не держал. Гастон - душа нараспашку - вёл мои дела основательно, дружил со всеми, кроме Эрика, любил женщин и
Жизнь моя была не столь бурной, как у батюшки. Я не грабил проезжавшие по моей земле караваны, не испытывал осад, не устраивал турниров. Но происходили и со мной достойные упоминания события, о коих и будет поведано ниже.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
О том, как рыцарь изгонял привидение.
– Франсуа, скотина,- сказал я, с трудом разлепляя глаза.- Пошёл вон. Я хочу спать, понимаешь, обезьяна? Как дам сейчас ! Я только что приехал с турнира и всю ночь просидел в седле !
– Осмелюсь вам напомнить, ваша милость, что я был на этом турнире вместе с вами. Дело не терпит отлагательств.
– Пусть им займётся Эрик, я ему вполне доверяю.
– Приехала госпожа д'Этти. По какому-то странному капризу она желает видеть именно вас, а не Эрика.
– А я не хочу её видеть, пускай убирается. К тебе, кстати, это тоже относится.
Франсуа не уходил. Я посмотрел на ночной столик, но тяжёлый медный подсвечник стоял слишком далеко. Можно было бы достать туфлю с пола, но для этого придётся привстать с кровати, чего мне страшно не хотелось. Франсуа заметил, что я шарю глазами по комнате, и отошёл чуть в сторону - он знал, насколько его рыцарь искусен в метании абсолютно любых предметов, коими можно запустить в оруженосца.
– Так я доложу госпоже д'Этти, что вы сейчас выходите ?- спросил Франсуа, но вопрос его звучал, как утверждение.
– Убирайся, болван,- ответил я, осознавая, что уснуть он мне уже не даст.
***
Она ждала меня в гостином зале. Я, умытый, одетый и злой, хмуро поприветствовал её и спросил, чего ей надо.
– Не так давно я слышала от вас совсем другие слова. И вы всегда были рады меня видеть,- сообщила она с укором.
– Всё течёт, всё меняется. И что бы вы сказали, любезная госпожа д'Этти, если б я завалился в ваш замок и прервал ваше любимое занятие ?
– Я продолжила бы его после. И, помнится, вы всегда называли меня Жаклин.
– Хорошая у вас память. Давайте потренируем её ещё немного. Потружусь вам напомнить о том, что два года назад я выиграл рыцарский турнир в Амстердаме.
– Зачем ворошить старое ?- еле слышно произнесла моя собеседница.
– А вы первая начали. По окончанию этого турнира я сделал величайшую глупость в истории моего рода, от которой все мои предки перевернулись в гробах, а именно: избрал вас дамой сердца.
Жаклин тяжело вздохнула.
– Не смею утверждать, будто вы были этому рады. Но ведь и не противились же ! Через год я получил приглашение на тот же турнир, но уже в самом его начале меня выбил из седла молодой шведский рыцарь, дошедший потом до финала. По окончанию этого поединка некая Жаклин д'Этти заявила о том, что не хочет более быть моей дамой сердца...
– Да послушайте же !- воскликнула Жаклин, вскакивая с места.- Я сделала это в запальчивости, после того, как в дамской ложе все стали надо мной смеяться...
– Нет, это вы послушайте. У меня несколько иные, чем у вас, представления о верности и порядочности. Признаться, я испытывал тогда некоторую досаду и даже хотел покатать вас на спине по ристалищу, привязав за ноги к седлу. Друзья сумели меня от этого отговорить. Садитесь, чего вы подскочили ?
– Уже через полчаса я взяла свои слова обратно, однако вы и слышать ничего не захотели.
– Как и любой нормальный человек на моём месте. И, несмотря на это, вскоре вы набрались наглости заявиться ко мне в замок с приглашением участвовать в турнире, устраиваемом вашим отцом.
– И вовсе это не наглость ! Я действительно хотела видеть вас там ! Турнир не состоялся именно из-за вашего отказа.
– Но это всё мелочи, по сравнению с тем, что вы откололи в следующий раз.
Жаклин стало ужасно неловко.
– Не надо, прошу вас,- пробормотала она.
– Нет, я всё понимаю. Разумеется, вас уязвило то, что нашёлся кто-то, не шляющийся за вами тенью, не вздыхающий под луной и не пишущий вам мадригалы. И всё же, Жаклин, какой осёл надоумил вас явиться ко мне и утверждать, будто вы от меня беременны ?
– Но я думала, что это и в самом деле так !
– О чём свидетельствовала подушка, втиснутая вами под платье. Ваше счастье, что я не придал дело огласке.
– Вы всё понимаете неправильно. И вообще, к чему такая жестокость, неужели трудно предать всё это забвению ? Вы даже не пригласили меня на торжество, устроенное вами в прошлом месяце.
– Жаклин, ваш поступок равносилен удару из-за угла. Причём, ниже пояса. А на торжество вы, помнится, приехали безо всяких приглашений.
– Зато я прилюдно принесла вам извинения за тот случай в Амстердаме и надеялась на то, что теперь у нас с вами всё будет хорошо. Но вы продолжаете изводить меня... да и себя тоже.
Разговор начал утомлять; я решил сменить тему:
– Для чего вы приехали в этот раз ?
– С просьбой о помощи. Я надеюсь, вы не оттолкнёте даму, которая просит за неё заступиться, пусть у вас к ней и есть какие-то претензии.
– Вас кто-то обидел ?
– У меня в замке завелось привидение.
– В половине европейских замков есть привидения. У меня тоже имелось, но ушло - жрать было нечего. Насколько я помню, монастырь францисканцев находится ближе к вам, чем мой замок. Не думаю, что его настоятель не в состоянии выгнать какое-то паршивое привидение.