Сказание о щуке

Щука-щучарища как-то в Оби-матушке уро-дилась прегромадная да зубастая.Всех де-вок красных перепугала да так,что самые ядреные сразу на Украйну да в Белую Руссию переселились женихов искать да теплые хлеба иметь.Одна мелюзга: лещи, окуни да ерши остались,а чтобы стерлядку заполонить,то ни гу-гу.Вот и собрались тогда баять на совет все те караси,пескари да лещи,а впереди всех ерш-ершович выступает да с великой докукой свое нелюбье воротит супротив щуки шемаханской. ”Хвалимо и Богу угодно не погнуться нам перед щукой-уродиной,когда умы наши самые-рассамые множатся на земли иностранные,а мы только ропщем на моровую язву-щучарищу. Худо это. Воздевая руки за спину, только двоим и троим распри, ой,беда!”Тут и поднялись все хвостами махающие и чтобы не обеспокоить щучарищу,как привыкшие холопьями быть, потихохоньку да полегохоньку, облаяв про себя щуку-щучарищу,на мелководье из Оби стали торовато выбираться.А на ту пору рыбарь-басурман рыбу большой сетью из Оби-лебедушки черпал,уху варил, хлебал да хвалил:какая жирная. А щука-щучарище обозленная, пошто мелюзги рыбной в реке мало стало, да пошто живность остальная перемерла, сама на басурманный крючок и попалась. Только ту щуку-щучущу все басурманы разом, хотя и похмурились, обла-яв рыбаря, что не надобно природу изводить, кушали ушицу с нашим удовольствием. А у тех девок, што в зарубежье утекли, по устам текло, а в рот што попало?

Пищу пережевывать – не головой думать. Пузырь сырой звук издавал ,долженст-вующий выразить заслуженное пре-восходство-толстый был. Соломина скрипела как на конной тяге, а скрип автомобильных тормозов ни разу не проникал в ее упрямую и безмятежную пустоту. А лапоть любил больше всего тихую грязь дорог. Вот и заду-мали они как-то во граде Новосибирск лужу по весне, што не мозолит очей начальства, путь пеше пройти. Но погрузились в не-внятное, монотонное бормотанье от сплош-ной полосы трудности. ”Ходи ты, примеру для” – ,говорит лапоть пузырю. А тот, что в ночной сорочке да причесанный на ночь,-”Нет, лапоть, пусть соломинка, ее тело как крыло отдыхающей ласточки перекинется через лужу, вот мы и пройдем”. Соломинка и перетянулась. ”Ништо,под ногой плотно!”-сказал лапоть, ступая на соломинку и упал в воду,-соломинка переломилась.А пузырь так от этого хохотал безбурными мерцающими далями своих круглых сфер,што тихо и мирно лопнул.

КАК ВОЛК К СТАРИКУ СО СТАРУХОЙ ПОВАДИЛСЯ

Жили-были старик со старухой. ”Щастливо жили”,– баял старик.Но не впусте предки нарекли женщину по прелестям ее сосудом сатанинским. Выражение откровенной и мужественной скуки печатлелось на ее лице.Чем старше становилась,тем красочнее прозревалась ее скука,обретая благородный аромат старого вина.Но суд царев в палате идет и иной храмины искать не надобно. Дознался столь-ник царев-волчище серый, што у старика дома добра много.А запах добра как затихающий отзвук виолы его прельстил.Был серый глух к миру,но не глух к жизни. ”Отдавай старуху!”Старику жалко старушку; отдал заместо ее все тепло дома своего.Для волка тепло как ветви деревьев казались отростками черных кораллов в желтом море.Но недолго радовался старик. Усладил-ся волк и опять идет за старухою да так прытко,што уходящий в подбородок профиль расплылся.Старик не дает старуш-ки;отдал за нее свою пенсию.А волку опять мало.Зрит вверху што округ болванов стройно уделан-ных много, говорит старику: ”Подавай нано-во старуху!”Старик не дает старушки; отдал за нее всю рухлядь квартиры своей не жалеючи новых шикарных туфель да фланелевых брюк.Господь не воинствует,он лишь направляет дела людей. А волк с независимой волею существо любопытное и холодное, опять за старухою идет.Отдал старик квартиру свою,а старушку себе оста-вил,по улицам бродят они теперь нищие, прося под окнами милостыни,малых ребят крадут,руки,ноги им ломают и на улицах кладут,деля умиления человеков.

КАК МЕДВЕДЬ ВСЕХ СУПРОТИВНИКОВ ЗАМИРЯЛ

Глухой станет чуять и слепой попытает узреть,когда узнает как дрались меж собой супротивники-избранники народа в думу бластную или наипаче в думу государеву, борзо глядючи на вече народа, искавшего волю, да воля без куска хлеба завела его в неволю.В кинутой жисти питухов от кабаков не гоняли,а в карты и зернью играли.А супротивникам умским народу служить,што воду толочь,лишь себя изнурять. Эмоциональная грязевая ванна меж собой занимала их боле,чем беспре-дельная тишина народного дома. Притупляя свои тонкооперенные метафизические стре-лы об ученые шкуры супротивников, умные избранники творили легкодоступное и никогда неизменяющее им очарование печатных страниц. Лаялись супротивники зело борзо, забывая, что сердце человеков трепытанием указует, цело ли телесо наше праведное,а цело телесо,то жива и душа, алчущая здравой быти.Потому в беседах своих на лунных пастбищах, пригвожденных остриями звезд к тверди небес у последней кровли Вселенной, галопом скакали супро-тив друг друга, оглашая правдой свои многотрудные собрания. Долго слушал эти многоглаголания поместный ведьмедь,что вож слепая,грязная от навоза и блевотины супротив друг друга изрыгала.”Так и пана-фиды по народу некому творить будет!” –думалось мохнатому.Похмурились его очи, и решил он всех избранников погнать вон.Тут только вож избранная перепугалась.Поняла-таки,что не будут стоять как цветы на своих местах в ночных сорочках, причесанные на ночь,а выкинут всю их блевотину в мусорное ведро.Засуетились.И возник между них бодрящий смолистый сумрак.Сразу договори-лись в безмятежной своей любви друг к другу.И ну ведьмедя щунять,облаивая его. Впечатление неуловимой утонченной ущерб-ности распространилось меж тем в народе и многие дворники и хозяева домов уже перемерли,отчаявшись хорошую жисть узреть в серебристом безмолвии бесконеч-ных лунных просторов, наполненных чистым дыханием Источника и струйками солнеч-ного света.

СВИНЬЯ И ВОЛК

Жила-была свинья тупорылая, а когда ермолку на голову одевала,то звалась острорылой. Свинка шибко кур поучать любила и о любви к ним говорила, выводя однообразные узоры заунывных, монотонных аккордов, размеренных и точных, как математические знаки 5 и 0,но лишенных всякой жизненности.А куры,объя-тые безнадежной тоскою копошились тем временем в пыли.Хвалимо и Богу угодно благочестие,а Антихрист все угодное делает Сатане. И повадилась та свинка ходить со своего подоворья в аглицкое.А на ту пору в подоврье аглицком батюшко серый волк заседал в ореоле покоя, имея такой рассеянный вид,словно пронесся недавно тут миниатюрный циклон,т.е. осерчавший жутко был,размышляя о нехоженных закоулках свинячей судьбы,где лежит,по слухам, мир иной,мир свинских иллюзий, которые гнездятся в умах других иллюзий… Одно дело борзописание и нарядные письма для кур, покуда куры правды не спознают, покуда куры едины лишь обиды и смерть приемлят,сомкнувши уста, другое, совсем иное-беседа с серым волком,от кото-рого пахнет томительным духом,как от остыв-шего пепла. Схватил он свинку за щетинки и изорвал на резинки.Тем и сказка кончилась.

КАК ЗАЙЦЫ МИШЕНЬКЕ НЕ УГОДИЛИ

Однажды зайцы совсем обнаглели и медвежье житье поганым называть стали.Но широк Ерема да ворота узкине вылезешь!И стали зайцы борзо-писанием и зломыслием супротив ведьмедя заниматься и скаредные вести про него, мишеньку, пускать.Что и меда ,охальник, пьет лишне и с шакалами кумится,и в разуме не всегда и не везде речи произносит.И потому ночи,напоенные ароматами весны, звенят в его голове мириадами насекомых. Время и весь его реквизит внушили зайцам, что итог их мудрости вознестись в мечтах высоко-высоко,так что в поисках мечты они утратили и саму мечту. Словом война отбросила их от мишеньки аки двух беспокойных псов,запертых в отдельной конуре,хотя и со всеми удобствами,но терпели в этой конуре зайцы и друг от друга и от мишеньки едины лишь обиды и считали, покуда народ заячий той правды не спознает,быть им всем рабами и на все обиды не молчать,а лаяться аки псы смердя-щие и уст не смыкать.Но от этой горькой тоски и не гибкости в исступленных жестах обвинений решил мишенька крамольников наказать.И начал с поклоном угощать их гвоздишным медом,сахарными коврижками да вареньем малиновым.А они непутевые,все капусты да морковки требуют да очистками картофельными эту еду сдобрить желают.Ну и отвалил он им тогда позапрошлогоднего силоса проквашенного и плесенью умыто-го.То-то возрадовались зайчишки,то-то воз-ликовали,что мишеньку на праведный путь направлять стали.Не поняли,что во мраке ходят.Ну и подохли от болезни моровой.А прочие,неответственные зайцы из народа и вовсе присмирели.Так-то.

КАК ПОПУГАЙ КНЯЗЕМ СТАЛ

На свете белом теперь мудрено правдой жить,-студено стало.Много дурьей породы развелось,хохлунов да жеребцов.И решил наш попка-дурак уму-разуму свет поучать.А на ту пору указ вышел,всех хохотунов, коверных клоунов да попугаев ко двору вельможного пана соби-рать и настрого наказать:”Тому колода гробовая и крест,кто чернь перед церквами смешить не зачнет”, пока вельможный пан над народом опыты ставить будет. Остроты,что лучи лунного света,словно хрупкие стекляшки,звонким хрустальным дождем сыпались на дурьи головы,сотворяя угодное пану.А больше всех попка-дурак старался.Он и на пятках ходил, и саблю на плечах носил,и кабацким зельем всех опоить грозился.А уж в одежки какие одевался, да картузы какие нашивал…Словно все округ во мраке ходят да плешатами становиться сбираются.Даже веру басурман-ную,охальник,-дело гаремное учинять словом зачал,в море пошлости,ничтожных дел, мелких суждений и сплетен задорил разум робячий народа,смрадны действия над женками пока-зуя.И все хиханьки да хаханьки голоском выделывал,яркие проявления человеческой породы древнего народа передразнивая. За ту хитрость немудреную возлюбили попку паны.И как есть стали величать русским человеком, допуская ко кресту и помазуя елеем.А что паны?Что панам хорошо,то русскому смерть.И за те действа охальные поп-ку паны князем сделали.Теперь попка при грамоте княжеской ходит и в часы золотые свой лик любит просматривать, а охальства в нем только прибавилось.Под спокойным любопытством молодых псов,чей барометрический хвост погоду чует,дыхание стро-гого и безмятежного покоя тешит теперь чело попки от стерильного запус-тения времени,по улицам которого бродят нищие да воры,да народ тьматем.

КАК ГЕНЕРАЛ С ОБРАТНОЙ СТОРОНЫ ЛУНЫ НА ЛЮДЕЙ СМОТРЕЛ

Зловещая тень обреченности и рока, отлитая в прочную форму сходства с мечтой, словно призрак божества распростерла свои прозрачные одежды над той частью планеты Земля,жители которой любили говаривать, что они есть основание престола Господа.А тут откуда не возьмись, генерал появился.И смутил всех своим басом.И возлюбили его лик круглый аки луна с голубого экрана все женки и детки малые.И сиял тот генерал скоротечным ослепительным блеском и как беззвучный удар грома,угасая,оставил за собой какое-то сумрачное сияние,и голос его был гордым и бас тихим как флаги в пыли.И после бесед его среди народа разливалась тишина нежилого помещения. Безымянное, гнетущее предвестье неизбежной беды охватывало слабых духом, и появилось нечто как странная напряженность,возносившая гене-рала все выше и выше к сияющей серебря-ной Луне-дарителю облика жизни и всего происхождения во времени,являя причину роста и изменения сути.Страсти,желания и инстинкты и характер личной судьбы как сухое пощелкивание раскрываемого веера плодили вокруг него сонмы серых призра-ков,а сам он с откровением неподвижной ярости лихорадочно и неспокойно осуждал глупость,клевету,грубость,обращая хорошее на плохое,обретая нестабильную популяр-ность.И вот уже Луна закрыла его лик от человеков,но он воинствует и со сторонней части планиды,направляя дела людей.И бысть от того-то смятению.

Хотите верьте,хотите нет,но турки работящи и народ деловой и напитать не один народ плодами своего труда могут.Туда-сюда поработают и вылупят такое,что только ухмыляйся да уписывай.У нас ведь,россиян, как? Коли язык заплета-ется,то и мыльный пузырь получается.Дунь посильней-лопнет.А дальше все будем ворочаться да вздыхать,да себя изъязвлять, что вот,ну никак ничегошеньки поделать не могли,так уж извольте извинять –не полу-чилось?И ваших нет.И вместо своего кармана-ваши карманы ощупываем. Опять извиняйте. И так доизвиняемся до чертиков.Что самим и печально,и смешно.И только изливается наше почтение ко всем, акромя себя.Тут оборонительно усажи-ваемся на стуле и думаем:”У кого бы и что бы взаймы сварганить?” А тут как раз турки.Ну возьмите,хотя бы бочку”. Бочку? Господи! Да что они,турки,с ума посошли? Или у них тончайший психологический рас-чет?Что это за чужеземный обычай.”Если хотите”, говорят россияне,”можем бочку и забрать.” Забрали.Сначала капусту солили, потом огурцы,потом вино в подвалах Абрау-Дюрсо.А потом турки каменнозубо улы-баясь,объявили:”Отдавайте бочку взад-пят-ки”.Одно колесо другое не перекатит. Большой брат меньшого не догонит.Заткнем им глотку ихней бочкой.Но неудобно отда-вать.Вином разит. Скажут:”пьяницы!”А по-тому порешили россияне бочку в дегте выварить да туркам и выдать.И турки к той бочке до сих пор все принюхиваются и не знают,што с ней делать.Ни на што не годит-ся.

КАК ЛЕВ,МЕДВЕДИ И ЛИСЫ СОЮЗ ДЕЛИЛИ

Многим зверям,когда еще Союз народов был,он поперек горла становился. Разные были причи-ны.И цену за него большую заплатили,и кровушки много пролили,отчего земля ей напиталась и родить перестала.И ну все от Союза зверей отнекиваться да отталкиваться и все независимыми кандидатами в кандида-тах зачали становиться, даже те,кто партию зверей всегда держал и на лицах неприступ-ную сурововсть изображал. Радость настала неописуемая. Все свободы брали,ну,сколько хотели,только льва,медведей и лисиц вовсе не это и волновало.У них детки малые в беспризоре находились и после смерти их совсем голодными оставались.Кто в воскре-сенье орет,тот в понедельник кобылы ищет. Все зверье радуется,што в бессмертной малиновой вселенной асфальтом да угольной пылью дышать теперь не придется.У праздника два невольника: одному хочется пить,да не на что купить, а другого потчуют да пить не хочется.Лев,медведи да лисы сидели округ круглого стола да свою думу думали.Как путь пеше дальше итти.И порешили медведи да лисы с благословения льва воспеть хваление самому зверью– на подножьем корме кормиться.А штоб бел, пригож для съеденья был гож,то учредить за зверьем догляд – серых волков плодить и хранить зверье заставить.Вот и хороняют серые свободное зверье теперь,воспевая хваление розге.Родится роток,родится и кусок.