Сказания о нартах
Шрифт:
Сваты возвратились и рассказали Урызмагу, что ответила им Уадзафтау.
Как тут было не огорчиться Урызмагу! Сгорбившись и опустив голову, вернулся он домой. И по всему селению нартов прошел слух, что Уадзафтау отказала Урызмагу.
«Хамыц моложе, давайте сосватаем его Уадзафтау!» — решили Ахсартаггата.
Как жениха обрядили они Хамыца, еще богаче, чем Урызмага, и послали его с двенадцатью дружками свататься к Уадзафтау. И они тоже остановились в богатом доме. С утра прихватили с собой хозяина, чтобы он их проводил, и пришли в дом Адакыз.
— Я о них все сама знаю. Род Ахсартаггата первый среди нартов. Почему бы мне не породниться с ними? Но дочь моя сама должна решить свою судьбу.
Встала девица перед сватами и сказала:
— Вы ждете от меня ответа, и я сейчас его дам. Не считаю, что чем-либо плох род Ахсартаггата, а именем Хамыца при случае люди клянутся. Должна бы я выйти за него только из-за одного его золотого зуба. Но не пойду я за него! Ржавчина появилась на золотом его зубе, а изо рта у него так пахнет, что не могу я к нему лицом повернуться. — И отослала она сватов ни с чем.
Тогда Ахсартаггата сказали:
— Ну давайте пошлем к ней Сослана. Уж против него она не найдет что сказать.
По-жениховски обрядили Сослана, двенадцать дружек из лучших нартов сопровождали его. Они тоже прибыли в селение, где жила Адакыз, и остановились в неплохом доме.
Утром сваты, захватив хозяина, пошли в дом Адакыз.
Хозяйка и сваты обменялись приветствиями, потом сваты стали всячески расхваливать Сослана.
Боясь разгневать Сослана, Адакыз не посмела сказать «нет» и ответила:
— Я согласна.
Тогда сваты обратились к Уадзафтау:
— Ты, девушка, отклонила сватовство Урызмага и Хамыца, потому что они для тебя слишком стары. А теперь Ахсартаггата сватают тебя в супруги молодому Сослану.
И тут Уадзафтау им сказала:
— Я знаю, моей матери очень хочется выдать меня за Сослана. Слышала я о мужестве Сослана, и хотя не пришлось мне видеть его раньше, все же слух о том, что доблестнее нет никого в нартской стране, дошел до меня. Но каждому живому человеку хочется жить подольше и оставить после себя достойных детей. Сослан силен, но всегда, колеблется он, как вода, налитая в тарелку. Он легко нарушает любое слово, самую страшную клятву — значит, те, кого он породит, будут так же нечестны и вероломны и возмездие постигнет их. Разве могу я идти замуж за того, от кого нельзя мне ждать достойного потомства?
Услышав такой ответ, сваты вскочили со своих мест, поскорее ушли. Передали они Сослану ответ Уадзафтау, и он, не глядя от стыда на людей, вернулся домой.
Опять собрались Ахсартаггата.
— Что, если мы засватаем дочь Адакыз, красавицу Уадзафтау, за сына Урызмага Айсану? Что сможет она сказать против него? И лицом и статью ему равного нет. Когда женщины, идя по воду, встречают его, разливают они воду и падают в обморок. Как же может Уадзафтау отказать ему? — говорили Ахсартаггата.
Нарядили они Айсану так, что лучше нельзя, и с двенадцатью дружками послали сватать дочь Адакыз Уадзафтау.
— Теперь среди нартов всем в пример ставят сына нарта Урызмага Айсану. Он и лицом и статью своей превзошел всех. Этот юноша в любом деле прославит свое имя. И вот мы сватаем его к твоей дочери.
— А что же, я согласна! — сказала Адакыз. — По слухам я знаю его таким, как вы о нем говорите, но моя дочь сама решает свою судьбу.
— Скажу я вам свое мнение, — ответила сватам Уадзафтау. — То, что Айсана, сын Урызмага, юноша статный, это так и есть. Много хорошего рассказали вы о нем. Но среди сверстников своих он еще ничем не прославил себя. Он похож на девицу, и за то время, что живет среди нартов, он ни разу не пригнал добычи. Не пойду я за него, он не сможет меня прокормить!
Опять ни с чем вернулись сваты Ахсартаггата и рассказали все своему жениху. И Айсана, весь ссутулившись от стыда, вернулся домой. И снова прошел слух среди нартов, что и молодой Айсана вернулся с отказом.
Тогда Ахсартаггата послали женихом Хамыцева сына Батрадза. Сваты старались изо всех сил, расхваливая его. Адакыз сказала:
— Почему бы сын Хамыца из рода Ахсартаггата не годился мне в зятья? Но приказывать дочери в этом деле я не могу. И тогда сказала им Уадзафтау:
— Сын Хамыца Батрадз не таков, чтобы его хаять. Слава о нем далеко разнеслась по свету. Но разве охота по своей воле и своими ногами идти в могилу? О нем говорят, что зимой, когда вода в реке Идыл подергивается льдом и нартские дети играют на льду в альчики, Батрадз, приняв вид черной лисицы, по одному, а то и по два утаскивает их под лед и там высасывает у них кровь из пяток. Я боюсь, а вдруг он и на меня рассердится и тогда съест меня! Вот почему не пойду я за него.
После этого поехал сватать за себя дочь Адакыз удалой Саууай, сын Кандза.
Послал Саууай сватов к Уадзафтау, но она и ему отказала.
— Зачем ты беспокоился, маленький Саууай, сын Кандза? Ведь я недавно сама собиралась поехать к тебе. Среди нартов нет мужественнее тебя, но нет, не пойду я за тебя замуж! Твоя мать прикована к стене двенадцатью цепями, она выбрасывает изо рта горящие головни, и они падают на землю холодными льдинами. А что, если одна из них упадет на меня? Я ведь умру… Если ты свою мать не можешь избавить от этих страшных мучений, чего я могу ждать от тебя?
И Саууай вернулся ни с чем, — разве могло быть иначе? Тут среди нартов пошла молва, что к Уадзафтау сватались пятеро лучших из рода Ахсартаггата, да еще шестой — удалой сын Кандза Саууай, и она всем им отказала.
Однажды ночью старый Аца из рода Ацата сказал жене:
— Хочу тебе, наша хозяйка, поведать, какое я дело замыслил, и узнать, как оно тебе покажется.
— Какое же это дело, да будет оно удачным? — сказала жена.
— Слышно, что у Адакыз растет единственная дочь, а у нас — единственный сынок. Давай соединим их!