Сказания о нартах
Шрифт:
Изобретение пива послужило сюжетом эпической песни не только у осетин. Этому знаменательному событию посвящена почти целиком 20-я руна Калевалы [9] . Капо (или Осмотар), дочь Калевы, родоначальника финских героев, является первой женщиной, сварившей пиво из ячменя и солода с примесью меда.
Как ни мало общего, по первому взгляду, между глубоко человечным, реальным образом нартовской Шатаны и туманно-мифическим образом финской Капо, оба они идут, несомненно, из одного источника — из древнейших мифов о происхождении стихий, богов и людей. Таков материал цикла Шатаны и Урузмага.
9
Культура
Шатана выступает как мать и хозяйка — не только в узком кругу семьи, но для всего племени. Когда нартов постигает голод, Шатана открывает гостеприимные двери и из сделанных ею запасов угощает народ, от мала до велика. Выступающая здесь хозяйственная роль женщины как хранительницы запасов племени и их распределительницы в высшей степени интересна и важна для характеристики ранних общественных форм матриархального типа.
Все это дает право видеть в образе Шатаны и связанных с нею сюжетах и мотивах одно из самых своеобразных явлений не только в осетинской, но и в мировой народно-эпической традиции.
Богатством сюжетов и популярностью центрального героя выделяется цикл Сослана (Созруко). Имя Сослан, по-видимому, тюркского происхождения. Ср. ногайское суслан (принимать грозный вид), от суслы (хмурый, грозный, строгий) (суслы адем — «грозный человек»). Форма Созруко представляет «адыгизацию» имени Сослан. В староадыгском не было фонемы л, и имя Сослан должно было принять форму Сосран. Эта форма была затем снабжена излюбленным в личных именах элементом — ко (адыг. gwa «сын»). Полученное Сосрануко (сохранилось в абазинском) было затем упрощено в Сосруко и в этой форме было заимствовано из адыгского (кабардинского) обратно в осетинский. Такие «челночные» переходы слов и имен из одного языка в другой и обратно представляют нередкое явление.
На осетинской почве имя Сослан свидетельствуется с XIII века: осетинский вождь Давид Сослан был мужем знаменитой грузинской царицы Тамары.
В дигорских вариантах Созруко отсутствует. Они знают только Сослана.
В эпосе Сослан (Созруко) занимает виднейшее место, является одним из любимых героев не только в осетинских, но также кабардинских, балкарских, чеченских и других вариантах. В циклах Сослана и Батраза, больше чем в остальных, выступают мотивы героические, сверхчеловеческие, богатырские. Но в отличие от Батраза, героя необоримой силы и честного, прямого действия, Сослан в борьбе с сильнейшим врагом охотно прибегает к приемам хитрости и коварства, тогда как со слабейшим и побежденным он жесток и безжалостен. Особенно в неблаговидном свете рисуется он в эпизоде схватки с Тотрадзом, сыном Албега.
В дигорских вариантах обычным его эпитетом является нaeрaeмон «буйный, неукротимый».
О популярности и глубоко национальном характере этого героя свидетельствуют, помимо самих сказаний, множество местных преданий, связанных с его именем, особенно в Дигории. Многие древние могильники в Дигории слывут за могилы Сослана. Показывают также камни, на которых он сидел. Один из летних праздников звался «праздником Сослана» (см. ниже). Радуга зовется по-дигорски «Сослан aeндурae» — «лук Сослана», как в персидском «лук Рустема» (kaman — і Rustam). В одном сказании рекомендуется каждому позаботиться о том, чтобы его покойник получил на том свете более удобное место, чтобы наблюдать за последней схваткой Сослана с Тотрадзом, которая произойдет в загробном мире.
Образ Сослана послужил предметом специального мифологического этюда Ж. Дюмезиля, озаглавленного «Солнечные мифы» [10] .
«Разумеется, — говорит Ж. Дюмезиль, — не каждая черта, не каждый подвиг Сослана носят солнечный характер. Как всякий бог, ставший со временем героем рассказа, он объединил вокруг своей личности много легенд различного происхождения. Но его цикл, единственный в кругу нартовских сказаний,
10
Осетинский эпос и мифология. М., 1976, стр. 68–78.
Во-первых — рождение. Рождение из камня есть черта, охотно приписываемая солнечным богам. Из скалы родился прославленный малоазийский солнечный бог Митра. Его так и зовут «рожденный из камня».
На солнечную природу Сослана указывает также его женитьба на дочери Солнца.
В ряде сюжетов, повествующих о борьбе Сослана с врагами, говорится, что он одержал победу к полудню: опять черта солнечного божества; ибо полдень и есть апогей солнечной силы.
Сюжет борьбы с Мукарой, сыном Кара (Тара), в особенности некоторые его варианты, поразительно напоминают широко распространенные мифы о «похищении солнца».
Злое существо, скрытое подо льдом, — очевидный символ зимы и холода. Герой, борющийся с этим злым существом, — символ солнца, В нартовских сказаниях это — Мукара и Сослан.
Еще нагляднее и непосредственнее вводит нас в круг солнечных мифов «колесо Балсага». Оно находит свой конец в воде, в некоторых вариантах — в Черном море, то есть на западе. Есть варианты, где Балсагово колесо действует по наущению дочери Солнца, оскорбленной Сосланом.
В дигорских вариантах колесо, убившее Сослана, зовется «колесом Ойнона». Имя Ойнон — искаженное Иоанн, а святой Иоанн связан преемственно с солнечным культом и праздник его совпадает с летним солнцеворотом [11] .
11
В. Миллер (Осетин, этюды II, 285) отмечает, что убившее Сослана колесо зовется также колесом Фыд Иуане, то есть Иоанна Крестителя.
В Дигории, на месте предполагаемой могилы Сослана, возле селения Нар, справлялся ежегодно летом, близко ко дню Иоанна Крестителя («Фыд Иуане»), «праздник Сослана», закалывались бараны в честь героя и ему молились о ниспослании хорошей погоды [12] . Связь нашего героя с солнечным культом получает в этом празднике решающее подтверждение.
В эту концепцию прекрасно укладывается и дигорское название радуги: «Сослан aeндурae» — «лук Сослана».
То, что солнечный герой погибает в борьбе с колесом, символом солнца, не удивит никого, кто знает, какими извилистыми и неожиданными путями идет развитие сюжетов в народной поэзии и как часто здесь подтверждается диалектический закон единства противоположностей.
12
В. Миллер (Осетин, этюды II, 261, 285).
Подобных примеров можно было бы привести немало, ибо народное мифотворчество меньше всего боится противоречий. В сложном образе Сослана объединились черты разнообразные и зачастую, быть может, противоречивые. Но если в этом образе есть черты, имеющие ясный мифологический смысл, то это, несомненно, черты солнечного героя.
Сослан, старый «языческий» солнечный бог, борется с колесом Ойнона, то есть Иоанна, нового, христианизованного солнечного «бога», и погибает в этой борьбе [13] .
13
Имя Балсaeг получилось, возможно из чечено-ингушского Малх-саг, букв, солнце-человек. Если так, то и оно связано с более новыми, уже на Кавказе усвоенными элементами аланской мифологии и, следовательно, не противоречит нашей интерпретации борьбы Сослана с Балсаговым колесом как борьбы старых культов с новыми.