Сказания о созданиях. Остров Ариора
Шрифт:
– Я предупреждал тебя, что итерниалы встречаются очень редко, - сказал Веренций.
– Сведений о них сохранилось немного, поэтому я не могу объяснить все, что происходит с тобой. Уверен я лишь в одном: ритуал прошел по всем правилам.
– Да. И у нас получилось.
– Не похоже, что ты рад...
– В том-то и дело, - отозвался Лион.
– Я не рад, не расстроен и не разочарован. Мне все равно.
– Думаю, это пройдет...
Он не был уверен. Лион не стал ничего ему объяснять.
Сила у него была, это несомненно. Чистая природная
В прошлом такая власть привела бы его в восторг. Он, скромный сын крестьянина, вдруг стал магией во плоти! Лион представлял себе этот восторг, призывал его, но не добился ответа. Внутри него все умерло вместе с сердцем.
Зато Веренций был доволен, хотя из уважения к ученику пытался скрыть это. Отныне Лион мог передавать ему сколько угодно силы, внутри его нового бесцветного тела все равно оставалось еще больше. На это ведь и направлено заклинание: на сотворение живого артефакта. Тот, кто создал это заклинание, не задумывался о чувствах обращенного человека.
А Лиону нужны были эти чувства! Он понимал, кто он. Но его самого больше не было, и лишь память подсказывала, что в прошлом он бы вряд ли пережил эту отчаянную, бесконечную пустоту.
– Куда ты?
– удивленно спросил Веренций, когда застал его у двери.
– Я должен найти Истреллу.
– Ты все еще хочешь этого?
– Нет, - покачал головой Лион.
– Но это последнее желание, которое я чувствовал, ради этого я перестал быть человеком. Может, если я найду ее, что-то изменится?
– Будь осторожен... Хоть ты теперь итерниал, ты живешь в мире людей.
– Об этом сложно забыть.
Он любил Истреллу, Лион точно помнил это. А любовь должна быть сильнее всего, так ведь говорят... Да, сейчас он не чувствовал ничего там, где раньше пульсировала страсть. Но она не могла уйти просто так! Если не любовь - основа всего в этом свете, то что же тогда?
Истрелла была нужна ему. Чем больше он думал об этом, тем четче понимал, что она - ключ ко всему. Достаточно вернуть ее, и он оживет, должен ожить.
Он больше не был мальчишкой, беспомощно смотревшим на пустую дорогу. Он точно знал, куда идти. Он мог найти ее среди тысяч человек без особых усилий, он мог полететь к ней - в самом прямом смысле.
Прошлого Лиона чувство полета восхитило бы. Новый отнесся к нему как к полезной способности, не более. Это было неправильно, но даже не угнетало.
Город спал под ним, и он, скрытый темнотой, мог не думать о разоблачении. Все его решения теперь были идеальными - продуманными и исполненными в нужном ритме. Импульсивность, которая подводила его раньше, исчезла.
Поиск Истреллы привел его к одному из самых богатых особняков в городе. Что ж, старый часовщик постарался - он и правда нашел своей дочери богатого мужа. Может, Истрелла и не нуждалась в спасении, однако отступить он не мог. Лион не знал, что еще делать.
Он хотел пробраться в комнату Истреллы через окно, как делал когда-то, и с удивлением обнаружил решетки на окнах ее спальни. Похоже, идеальный муж оказался не таким уж добрым - на других окнах решеток не было. Лион чувствовал, что дверь в ее покои тоже заперта.
Хотя какая разница теперь? Такие преграды были созданы для людей, не для него. Прутья решетки разогнулись перед ним, пропуская внутрь.
Комната была весьма скромной для такого особняка: всего-то кровать да туалетный столик. У Истреллы не было ни сундуков, ни шкафа, где женщины обычно хранят свои вещи. Похоже, одежду ей приносили по утрам слуги, чтобы она не могла выйти из спальни ночью. Да и тонкая цепь, приковывавшая девушку к кровати, говорила о многом, равно как и то, что она спала одна, без мужа.
Точнее, она одна лежала в кровати. Истрелла не спала, когда он появился, и услышав звук открывающегося окна, резко подскочила, приготовившись кричать.
Но она узнала его, даже в темноте, узнала сразу. Испуг и удивление на ее заплаканном лице сменились восторгом. Истрелла бросилась к нему, обняла, хотя длины цепи едва хватило на это. Она прижималась к нему так, словно боялась, что он исчезнет. Она любила...
А он - нет. Ни воссоединение с ней, ни следы побоев на ее нежной коже, ни темные круги бессонницы под ее глазами не пробуждали в его душе никакого отклика. Он знал, что ее кожа по-прежнему пахнет молоком и медом, а ее волосы, которые он по привычке гладил рукой, были такими же мягкими. Однако это больше ничего не значило для него.
– Поверить не могу, что ты здесь!
– прошептала Истрелла, осторожно проводя пальцами по его лицу.
– Но как ты попал сюда? И почему ты такой бледный? Что случилось?
– Я узнал, что твой отец отдал тебя замуж.
Его голос был мертвым. Он не собирался притворяться.
Истрелла если и заметила это, то реагировать не стала. Она все еще смотрела на него полными обожания глазами, на дне которых горели боль и обида.
– Да... Я не знала, что он сделает это, до последнего! А потом было слишком поздно... Мне не дали предупредить тебя, просто силой увезли сюда. Когда я прибыла, здесь уже были представители короля, которые объявили нас мужем и женой - его семья может себе это позволить.
– Ты знала человека, за которого тебя выдали замуж?
Ему было все равно, на самом деле. Он просто не хотел обижать ее безразличием - это было бы неучтиво с его стороны.
– Нет, - всхлипнула Истрелла.
– Но он видел меня. Его отец отдавал часы в починку моему отцу, и когда они приезжали в нашу деревню, они увидели меня. Я понравилась им... Им было все равно, кто я такая, им нужна была красивая невеста. Мой муж даже говорить со мной не стал, хотя я пыталась объяснить ему, что мое сердце занято. В этом доме женщины говорить не должны. Он взял меня той же ночью...