Сказания русского народа
Шрифт:
Народ никогда не любил чернокнижников, как врагов семейной жизни. Чародей бывает ли на свадьбе— он портит или жениха, или невесту, или гостей. Видит ли кудесник дружную жизнь в семействе — он портит мужа с женою, отца с сыном, мать с дочерью. Поссорится ли знахарь с поселянкою — он присаживает ей на нос килу. Обойдут ли колдуна приглашением на свадьбу—он бросает порчу на дорогу, где проезжает поезд, и тогда свадьба сбивается с толку. Испортит ли ведун женщину — она лает собакою, мяучит кошкою, и, когда положат на нее запертый замок, она выкликает своих недоброжелателей.
Старушки говорят, что порчи, произведенные чернокнижниками, бывают временные и вечные. Временные порчи отговариваются в деревнях доками, вечные же остаются до конца жизни. Молва народная гласит, что чародеи могут испортить человека за тысячу и более верст, выпуская из-за пазухи змею или ужа, которые залезают в чрево, и тогда кликуша чувствует,
Обморочить, слово столь часто повторяемое в русских избах, выражает собою полное могущество чернокнижника. Ясно простодушие поселянина: обморочанье есть обман. Чародей, пленившись какою-нибудь вещью, уверяет хозяина, что в ней водится нечистая сила. Как не поверить чародею, знающему всю поддонную, видящему в землю на семь пядей! Простодушный со страхом вручает вещь, а чародей навсегда остается полным ее владетелем. И это значит обморочить. Так точно цыгане успевают уверять поселянок, что в их коробах, наполненных деньгами и вещами, завелись мертвые мыши. В таком случае, избавляя от мышей, они избавляют их от денег и вещей. И это значит тоже — обморочить. В народном рассказе сохранилось еще выражение, составленное из этого слова. Когда простолюдина уверют о предмете против его понятия, он говорит: «Что ты меня морочишь?»
Узорочанье есть снадобье, приготовляемое для порчи чародеями, слова, выговариваемые кудесниками. Наши поселяне так верят в узорочанье, что никакими доказательствами неможно их переуверить. Дадут ли старухе снадобья от лихорадки — она думает, что узорочанье истребляет ее болезнь. Привесят ли ей записку к ладонке — она уверена, что узорочанье спасает ее от всякого колдовства.
Обаяние есть чудесная сила, истекающая из кудесника, приводящая в недвижимость, в страх и трепет всякого человека. Воры обаянием усыпляют хозяев, зажимают рты собакам, смиряют свиней, утоляют ярость змей, усмиряют лошадей. В этом как-то нечаянно сошлись наши поселяне с магнетизмом Месмера. Желательно знать: обаяние ли прежде существовало или магнетизм Месмера?
Рассказы бывалых людей о существовании Черной книги исполнены странных нелепостей. В их заповеданных рассказах мы слышим, что Черная книга хранилась на дне морском, под горячим камнем Алатырем. Какой-то злой чернокнижник, заключенный в медном городе, получил завет от старой ведьмы отыскать книгу. Когда был разрушен медный город, чернокнижник, освободясь из плена, опустился в море и достал Черную книгу. С тех пор эта книга гуляет по белому свету. Было когда-то время, в которое Черную книгу заклали в стены Сухаревой башни. Доселе еще не было ни одного чернокнижника, который бы мог достать Черную книгу из стен Сухаревой башни. Говорят, что она связана страшным проклятием на десять тысяч лет.
Говоря о Черной книге, наши поселяне уверяют, что в ней содержатся чертовские наваждения, писанные волшебными знаками. Но наши предки XVI столетия знали подробнее нас, современников. Они к Черной книге причисляли: Рафли, Шестокрыл, Воронограй, Остромий, Зодей, Альманах, Звездочетыг, Аристотелевы врата. Мы ничего не можем сказать об этих книгах, потому что ничего о них не знаем.
Вот образчики народных преданий из русского чернокнижия. Рассматривая их, каждый может убедиться, что они всегда существовали под покровительством невежества. Скрываемые в семейной жизни, как заповедные тайны, сказания переживали века и людей и, осеняемые чудесным вымыслом, успели обольстить простодушные сердца.
Старые записи грамотных людей, дошедшие до наших времен, уверяют нас в давности тайных сказаний русского чернокнижия. Они, как вековые памятники, указывают нам на времена и обстоятельства, среди которых являлись люди с предрассудками и заблуждениями. Прочитаем эти записи.
«Лета 6632 (1124) восташа Волхви лживие в Суздале, избиваху старую чадь, бабы, по диаволю поучению и бе-сованию, яко сии держат гобино и жито, и голод пущают, и бе мятеж велик, и глад по всей стране той, яко же мужу своя жена даяти, да ю кормят себя челядином.
Прииде Волхв прельщен бесом, и пришед к Киеву (в 1071 г.), глаголаше сице: поведая людем, яко на пятое лето Днепру тещи на вспять, а землям прийти на иная места, яко стати Греческой земли на Русской, а Русской на Греческой, и прочим землям изменитися, его же невегласи послушаху, вернии же насмехахуся, глаголюще: бес тобою играет на пагубу тебе. Се же и бысть ему; во едину убо нощь бысть безвести. Беси бо, подтокше, на зло водят, по сем же смеются, ввергши в пропасть смертную, и научивши глаголати, яко се скажем бесовское научение и действо.
Бывши бо единою скудости в Ростовстей области, востаста два Волхва от Ярославля, глаголюще: яко мы свемы, кто обилие держит. И идоста по Волзе и приидоста в погост; ту лучшая жены наричуше, глаголюще: яко сия жито держит, а сия мед, а сия рыбу, а сия скору. И привожаху к ним сестры своя, и матерь, и жена своя; они же в мечте прорезоваша им за плечом, и выимаста любо жито, любо рыбу, любо белку. И убиша многи жены, имения их отнимаху за ся; и приидоста на Белоозеро; и бе у них иных людей триста.
Случися прийти от Святослава дань емлюще Яну сыну Вышатину, и поведаша ему Белозерцы, яко два Волхва пришли, и ужа многих по Волзе и по Шексне погубили, и пришли еще семо. Ян же испыта, чьи есть смерди; и увидев же Ян яко князя его, и посла к ним, иже около его суть, и рече: выдайте Волхвов тех семо, яко смердиев князя моего и мои; они же сего не послушаша. Ян же сам пойде без оружия. И реша ему отроцы его: не ходи без оружия: иссоромотят тя. Он же повеле взять оружие отроком, беста бо с ним 12 отрок, и пойде с ними по лесу; они же сташа, испочнившеся противу. Яневи же идущу с топорком, выступила от них три мужа и приидоша к Яневи, рекуще ему: видя, что идеши на смерть, не ходи. Яневи же повелевшу бити я, к прочим же пойде; они же сунушася на Яна, един же грешись топором. Ян же оборотя топор и ударя тыльем, повеле отроком своим сечи их; они же бегоша в лес; убиша же ту попина Янева. Ян же шед во град к Белозерцом, и рече им: аще не имете Волхвов тех, не иду от вас за лето. Белозерцы же шедше, яша их и приведоша их к Яневи. И рече им Ян: что ради толико погубиста человек? Онем же рекшим: яко ти держат обилие; да аще истребим сих, да будет гобина; и аще хощеши, пред тобою вымем жито, или рыбу, или иное что. Ян же рече: поистине лжа то есть: сотворил есть Бог человека от земли, составлен костьми и жилами от крове и несть в нем ничто же, но токмо Бог един весть. Они же глаголаста: вемы, како есть сотворен человек. Ян же рече: како? Они же реста: Бог мывся в мовнице и, вспотев, отреся ветхом, и сверже с небеси на землю; и распреся сатана с Богом, кому в нем сотворите человека. И сотвори диавол человека, а Бог душу в он вложил; тем же аще умрет человек, в землю идет тело, а душа к Богу идет. И рече им Ян: по истине прельстил есть вас бес. Коему Богу веруете? И реша: Антихристу. Он же рече им, то где есть? Они же рекоша: сидит в бездне. И рече им Ян: то кий-то Бог сидит в бездне? той есть бес, а Бог есть на небесех, седит на престоле славимый от ангел, иже предстоят ему со страхом, не могуще нан зрети, а сих ангел свержен бысть за гордость с небеси, его же вы глаголете Антихриста, и есть в бездне, яко же вы того глаголете, ждуще, егда снидет Бог с небеси, сего Антихриста ем, свяжет узами, и посадит в огне вечнем с слугами его, иже к нему веруют; вам же и зде приятии мука у меня и по смерти тамо. Онем же глаголющим: наши бози поведают — не можеши нам сделать ничесо же. Он же рече им: лжут вам бози ваши. Они же реша: нам стати пред Святославом в Киеве, а ты нам не можеши сотворить ничесо же. Ян же повеле бити их и торгати брады их. Сим же биенным и поторганным, рече им Ян: что вам бози ваши скажут? Онем же глаголющим: стати нам пред Святославом. И повеле Ян клёп вложити во уста их, и привязать их ко упругу, и спустити пред собою в лодьи, а сам за ними пойде и сташа на усть Шексны. И рече им Ян: что вам бози ваши поведают? Они же реша: тако молвят бози наши—не быта нам живым от тебя. И рече им Ян: то вам право поведали. Они же рекоша: аще нас пустиши, много ти добра будет; аще ли нас погубили, то многу печаль приимеши и зло. Ян же рече: аще вас пущу, то зло ми будет от Бога. И рече Ян к повозникам: аще кто у вас убиен бысть от сих? Одни же реша: у меня мати; а другие рече: у меня сестра, у меня жена. Ян же рече им: мстите своих. Они поимше их, биша и воз-весшпа их на дуб, отместие приимше от Бога и о правде Яневи же идушу восвояси, в другую ж ночь медведь взлез угрызе их, и тако погибоша напущением бесовским. Инем ведуще и глаголюще: а своя погибели не сведуще; аще быста ведали, не бы пришли на место се, иде же ятыма быти има; аще и ята быста, почто глагоста: не умрете нама, оному мыслящу убита я. Но се есть бесовское наущение; беси бо не ведают мысли человеческия и тайны не сведуще; Бог же един весть помышления человеческия; беси бо не ведают ничто же; яко и се скажем о взоре их и о немощи и обморочении их.