Скажи альфе: "Нет!"
Шрифт:
– Сереж, а что с моим мужем?
– не удержалась и все-таки снова спросила.
– Нет. У. Тебя. Больше. Мужа, - Власов пришел в ярость. Резко поднялся и опрокинул стул. Судя по звуку, кажется, вляпался в тарелку с недоеденной кашей.
– Остался. Только. Я, - он вылетел и захлопнул за собой дверь, даже забыв ее запереть.
Зато не забыл кто-то другой. Через несколько минут услышала характерный звук закрывающегося засова. Для меня подобное сейчас было малозначимо, но неприятно осознавать, что кто-то позаботился о безопасности и проявил предусмотрительность.
Осталась лежать в одиночестве.
«У. Тебя. Нет. Больше.
Идей не было никаких. Только слезы, которые удавалось сдерживать с трудом. Помнила, что за мной наблюдают. Нельзя было показывать то, как расстроена. И так вывела из себя Власова. Ведь знала, что не стоило интересоваться судьбой Кирилла или сына. Или надо было делать это умнее. Например, спросить, на сколько Сергей уверен, что Воскресенский не станет нам помехой... Но теперь поздно было сожалеть о внезапно вырвавшихся словах.
Незаметно для себя уснула, так ничего и не придумав. Проснулась, когда за окном было темно. В комнате горел тусклый свет. Осмотрелась, быстро нашарив одиноко горевшую лампочку на потолке. Лампочек было несколько. Но отчего-то горела только одна. Не суть.
– Я. Хочу. В. Туалет, - произнесла медленно и четко. Надеялась, что вернется Сергей и освободит. Но вместо него появился какой-то угрюмый парень, держащий в руках странную посудину.
Молодой мужчина приблизился ко мне и протянул странную посудину. Я даже не подумала поднять руку, чтобы дотронуться до этого уродства. Тогда мне поставили ее на живот. А сам парень, сообщив:
– Давай, - отвернулся. Только тут до меня дошло, что скорее всего это так называемая туалетная утка. Никогда не приходилось бывать в больнице или ухаживать за тяжелобольными. Я только слышала об их существовании, но никогда не видела. Впрочем, может, и не она вовсе... а так какой-то кривой таз, который решили приспособить под эти цели.
– Я есть хочу, - сделала попытку заговорить с парнем, который забрал использованную тару.
«План А по освобождению не сработал», - вынуждена была признать. Я, конечно, кое-как справила естественные потребности. Но была крайне разочарована. Была уверена, что меня освободят и проводят в туалет. Планировала не бежать, но хотя бы осмотреться. А теперь что? Ничего. Вряд ли меня кто-то освободит для приема пищи. А План Б придумать еще не успела.
– Скоро принесут, - отозвался молодой человек и покинул комнату.
Глава 17
Сергея я не видела почти двое суток. Больше меня никто не пытался усыплять или делать со мной что-то еще. Я чувствовала, как ко мне возвращались силы. Меня кормили по требованию, эту ужасную утку тоже приносили по требованию. Мне было удивительно другое. У меня не было лактации. Я не понимала, как такое возможно, ведь родила всего пять дней назад. А молока не было. Я, вообще, практически ничего не чувствовала. Грудь по-прежнему лишь слегка тянуло... и то, когда я уж слишком пристально прислушивалась к своим ощущениям.
Власов
– Здравствуй, любимая.
– Здравствуй, Сережа, - все два дня я пыталась придумать хоть что-нибудь, чтобы помочь себе. Но каждый раз мысли разбивались о реальность, в которой осознавала, что слишком мало информации, чтобы не навредить своему положению еще сильнее. Единственный путь выбраться отсюда - Сергей. Осознавала это четко и ясно, поэтому нашла в себе силы приветливо улыбнуться. И улыбка вышла весьма естественной, потому что, действительно, была рада видеть Сергея.
– Я думала, ты про меня забыл, - чуть надув губки, произнесла обиженно.
– Никки, ну, что за глупости? Мне просто надо было кое-что уладить.
– Уладил?
– Уладил, - мужчина снова приставил стул к постели и присел на него.
– Как ты? Мне сказали, что ты была послушной девочкой. Не пыталась делать глупостей, - облегченно выдохнула. Все это время я, действительно, не пыталась рвать цепи или как-то по-другому освободиться. Не пыталась уговаривать или подкупать того угрюмого парня, который занимался моим обслуживанием. Не пыталась угрожать тем, кто, возможно, за мной следил. Просто мирно лежала и ждала. Как сказал Сергей, была послушной девочкой.
– Я устала лежать, - чуть позвенела цепями.
– Ты ведь знаешь, как для меня тошно находиться в неизвестности.
– Знаю, - Власов погладил меня по голове и неожиданно извлек из кармана ключ.
– Ты ведь обещаешь и дальше быть послушной девочкой?
– радостно закивала головой.
– Мы уезжаем, Никки. Теперь все готово для того, чтобы начать новую жизнь, - мне абсолютно было неинтересно, что у него так и где готово. Меня интересовала только свобода, поэтому с готовностью протянула к нему правую руку.
– Но пока я не могу тебе полностью доверять, - неожиданно произнес бывший супруг и достал из кармана ампулу и шприц. Мне захотелось снова выругаться. Неужели он опять собирался мне предложить воспользоваться той дрянной сывороткой? Но нет... смотрела, как Сергей почти профессионально отломал головку от ампулы, наполнил шприц, а использованную ампулу кинул на пол. Увидела маленький фонтанчик. Сразу потянуло каким-то неприятным запахом. Опомниться не успела, а Сергей уже всадил иглу мне в предплечье.
«Вот же хренов коновал!», - промелькнула мысль. В медсестру играть вздумалось, хотя бы обеззаразил место укола...
– Сначала мы поедем в Белоруссию, милая, - поделился Сергей.
– А после, когда ты образумишься окончательно, выберем вместе страну, в которой будем жить. Я подумал о Лаосе или Индонезии. Отличный климат, очень бюджетно... Мне бы, конечно, не хотелось покидать Россию... но опасно это, - Власов продолжал что-то говорить о нашем счастливом совместном будущем. О том, что я обязательно сама сделаю правильный выбор, а он готов подождать... только недолго. Я же чувствовала, как меня медленно утягивало в сон.
«Вот же скотина!», - последняя мысль, когда сознание опять покинуло меня. Еще успела подумать о том, что бывший муж, кажется, рассчитывал продержать меня на препаратах все время, пока я не соглашусь принять эту чертову сыворотку.
Пришла в себя и неожиданно осознала, что меня трясет. Не меня саму, а ту поверхность, на которой я лежала. Глаза открывать не решилась, но прислушалась. Кажется, я находилась в машине, если судить по характерному звуку. Дорожный шум и негромкая музыка из автомобильных колонок.