Скажи «Goodbye»
Шрифт:
Мура выбежала из дверей редакции на ступеньки и оглянулась, отыскивая Александру. Та замахала ей с другой стороны улицы из окна машины. Мурка плюхнулась на сиденье рядом.
— Ты чего вызывала? Что стряслось?
— А то и стряслось, что Артем ушел к Лине, психологине, к которой я его повела.
— Не может быть!
— Может, может! Я к ней в последние недели ходила, — вздохнула Александра. — Она так внимательно вникала во все мои проблемы, и мы с ней искали решения. Я ей рассказывала об Артеме, ну, просто как пример. Она пыталась убедить меня, что я сама виновата в том, что мы уже
— Ну что ж, она-таки самоотверженно решила тебе все твои проблемы с Артемом…
— Да, это точно! А сегодня эта сука заявила мне, что она, мол, считает своим профессиональным долгом поставить меня в известность, что между ней и Артемом завязались личные отношения.
— Саш, так не бывает!
— Бывает! — горестно взмахнула рукой Сашка. — Она предложила мне продолжать наши встречи без него, заявив, что все случившееся никак не скажется на ее профессиональном отношении ко мне как к «пациенту»!
— Вот видишь, еще раз подтвердилось, что все психоаналитики — самые первые сумасшедшие.
— Да. Я ей заявила, что, увы, я не обладаю ее выдержкой, и на мое к ней отношение случившееся повлияет весьма сильно!
— Саш, а ты не хотела бы хотя бы поговорить с самим Артемом? Выяснить, что произошло?
— Да ну его, — отмахнулась Александра. — Он бесстыже заявил, что ему надоело все время скакать вокруг меня, и наконец-то он встретил человека, который заинтересовался им и его проблемами.
— Правильно, пусть он теперь выясняет все свои проблемы с Линой. По льготному тарифу.
— Ты знаешь, что я его совершенно не любила и сама все время собиралась бросить. В конце концов, это и была моя с ним проблема. Но это впервые, что мужик сам от меня уходит. Мне наплевать, ушел — ушел, у меня, собственно к нему даже мало претензий. Но меня потрясло ее предательство. В результате всего этого я лишилась совершенно необходимой мне терапии!
— Может, это и к лучшему. Страшная женщина. Втерлась бы к тебе в доверие, и чего доброго украла бы что-нибудь и поценнее Артема. Но ты должна подать жалобу в какой-нибудь профсоюз психологов, чтобы ее лишили лицензии.
— Какой лицензии? Чужих мужиков красть? — засмеялась сквозь обиду Александра. — По собственному опыту знаю, что это невозможно. И вообще, как ты себе это представляешь, что я пойду в парторганизацию плакаться, что эта кикимора у меня, у меня! — Сашка интонацией подчеркнула всю абсурдность происходящего, — мужика увела?!
— Ты что, Саш. Надо принять меры. Не в том дело, что кого-то увела, а в неэтичном поведении специалиста, воспользовавшегося твоим доверием. Разве так может поступать профессиональный психолог?
— Насчет неэтичного поведения, то это еще посмотрим, чье неэтичное поведение окажется неэтичнее, — задумчиво проговорила Сашка. — Для начала я этой выдре за последнюю сессию платить не буду. А сейчас я решила устроить нам «гёрлс найт аут»! Теперь тебе придется придумать, как мне жить дальше. — Сашка лихо зарулила на частную стоянку «Финка» с надписью «Посторонним машинам стоянка запрещена». Здесь она была не только не посторонней, а в доску своей.
Они вошли в полутемный
— Зачем ты вообще к ней пошла? — не могла успокоиться возмущенная Мура.
— В последнее время я только валялась целыми днями, смотрела бесконечные российские сериалы, от которых даже сама себя запрезирала, и играла в тетрис, — начала свою исповедь Александра. — Все это вместо того, чтобы думать, как жить дальше и чем заняться.
— А чего тебе так было плохо?
— Ну, не то чтобы плохо, но меня все время точит мысль, что работа моя ненадежная и в любой момент, а точнее, когда-нибудь обязательно кончится, и что со мной тогда будет?
— Ну, Сашка, до тех пор ты обязательно выйдешь замуж за миллионера! Если, конечно, не познакомишь его сначала с этой Линой, — осторожно добавила Мура.
— Ага, до сих пор не вышла, а тут вдруг почему-то выйду.
— Ну просто не подворачивался достаточно милый миллионер.
— Я вообще начинаю опасаться, что красивых девушек в мире больше, чем желающих жениться на них миллионеров, — с горькой трезвостью сказала Сашка.
— Слушай, а я как-то раз столкнулась с одним совершенно заброшенным мультимиллионером, — вспомнила Мурка. — Это было на огромном торжестве, отмечавшем прибытие миллиона репатриантов. Свершение праздновалось министерствами с невероятной помпой, и почему-то разделить эту нашу радость были приглашены российский посол Бовин и украинский — Александр Майданник. Кстати, вот ты говоришь, Вадим никогда никуда со мной не ходит, а вот как раз на это мероприятие он почему-то рвался меня сопровождать!
— Ну а кто там миллионер-то?
— Да один из американских спонсоров Сохнута. По виду — такой совершенный Корейко, тщедушненький, застенчивый, все к стенкам жался. Ему принадлежал концерн по производству замороженных овощей «Санфрост», а в придачу трудолюбивый миллиардер еще управлял какой-то самолетостроительной компанией, не то Мак-Дугласом, не то Локхертом. Он бродил там такой одинокий и потерянный, мне его жалко стало, захотелось ободрить и обласкать…
— Мне бы тоже захотелось, — перебила Сашка. — Я даже знаю как…
— Да нет, я не то имею в виду, — отмахнулась Мурка. — По человечески. Он слушал какие-то дискуссии о смысле жизни среди подростков. Я ему говорю: «А вы не хотите подрастающему поколению что-нибудь назидательное рассказать?» А он мне так робко: «Нет, когда слушаешь, гораздо большему учишься…»
— Это он просто бесплатно не привык выступать. А Вадим-то где был?
— А Вадим случайно наткнулся там на какого-то своего знакомого в свите Бовина, и общался с ними. По-моему, Бовин ему свои больные колени демонстрировал. Я посольское колено тоже немножко пощупала. А потом я ходила с украинским послом, он был такой душка и красавчик. Ну и к тому же оба дипломата — и Бовин, и Майданник — бывшие журналисты, так что я вроде как с коллегами общалась. А миллиардер, видимо, за мое сочувствие проникся, прибился ко мне, и весь вечер таскался следом, и приходилось все время его всем представлять, но я его имя, хоть убей, запомнить не могла… А он еще больше смущался, и всех уверял, что ни он, ни его имя не имеют ни малейшего значения…