Скажи 'Сабикон'
Шрифт:
Олег собрал со стола хлебные крошки и отправил их в рот.
– И что было потом?
– Наверное, стоило наплести, будто я ни во что не поверил, а с мелком стал баловаться только для того, чтобы убедиться, что незнакомец из парка псих, - Литвинский вздохнул и пожал плечами.
– Но я знал, что он - не сумасшедший и не разыгрывает меня. Когда мы встретились с тобой на остановке, я хотел предложить тебе отправиться со мной. Только дождаться твоего прихода у меня не хватило терпения. Я оставил записку, разломал мел на две половинки и
– И тоже угодил в море?
– В море? Нет. Я оказался здесь, в этой пещере. На кровати лежала коробка с черным пушистым порошком и книга - энциклопедический том, открытый на статье "магатоний". Поперек страницы было выведено: "Ты можешь".
Леонид замолчал, подошел к выходу, втянул ноздрями свежий, пахнущий лесом воздух.
– Знаешь, в чем проблема этого мира?
– спросил он, обернувшись.
– Догадываюсь. Рукотворное не может быть крепким?
– Да. Легенды гласят, что когда-то давно произошел страшный катаклизм, вселенская катастрофа, кардинально изменившая саму структуру бытия. Одним из следствий стала хрупкость и недолговечность вещей. Другим - появление магатония.
– Ты можешь толком объяснить, что это такое?
– Олег тоже подошел к проему и потянулся.
– Это соль земли. Кирпичики, из которых можно сложить все.
– А более простым языком нельзя?
– Можно. "Магатоний - это субстанция, при помощи коей умельцы, именуемые в народе Зодчими, могут придавать любым изделиям небывалую прочность. Высшая степень мастерства Зодчего состоит в способности творить предметы исключительно из магатония, не используя дополнительных материалов. Полученные таким образом вещи обладают множеством чудесных и полезнейших свойств".
– Прямо как по писаному шпаришь.
Литвинский кивнул.
– Энциклопедию цитирую.
Они замолчали, глядя на быстро темневшее небо. Вокруг все замерло, стихли птицы, даже звон ручья казался приглушенным.
– Так что, - негромко спросил Олег, - ты - Зодчий?
Не говоря ни слова, Леонид скрылся в пещере и принес оттуда горсть черной пыли.
Прислонившись к стене, он невидящими глазами уставился в пустоту. Побелевший от напряжения лоб пересекла прямая морщинка. В воздухе замелькали тени, поплыли бархатные сгустки тумана. Потом сверкнула молния, из ослабевших пальцев Леонида что-то выскользнуло и упало на траву. Присев на корточки, Олег провел рукой по земле, и, наткнувшись на пузатый кругляшек, поднес его к свету.
Это была серебряная табакерка, выполненная в форме поднявшей хвост рыбы.
– Прошу вас, я ничего не знаю!
– вопил Персель, отчаянно пытаясь вырваться из крепких пут, прижимавших его к толстому шершавому столбу.
– Я ничего такого не делал, ничего противозаконного!
В костер подбросили несколько охапок пропитанных гнилушек, и пламя высоко взвилось, очерчивая силуэты стоящих возле огня эльфов.
– С Зодчими якшаешься без официального на то дозволения? Тайно?
–
– Скверно. И что с того?
– Я бы никогда не пошел против властей!
– Почему же не рассказал все сам?
Владелец цирка покосился на стрекочущих в руках допрашивающего зубастых чисеру, и истово заголосил:
– Рокоссо нашим клянусь, милостивым и всезнающим, никогда с Зодчими дела не имел, в глаза не видал! Хотел лишь поднакопить средств на починку фургона, да пойти на поклон к кому-то из них, но все никак не набиралась нужная сумма!
– Рокоссо, значит, клянешься? Эй, там, приведите свидетеля.
Тьма расступилась, и перед Перселем возник его старший клоун.
– Так что вы нам рассказывали, а? Повторите специально для этого суала.
– Самолично-безусловно видел-лицезрел, как он продал диковинного уродца какой-то старушке-бабушке. За двенадцать иридов!
– Ну и что ты теперь нам скажешь? Что ты на самом деле продал за такие огромные деньги? Что скрываешь от нас, что утаить пытаешься? Лучше сразу все поведай, так оно спокойнее будет. Для тебя же.
Один из чисеру выпрыгнул из лукошка и неторопливо пополз по мху, к босым ногам Перселя. Допрашивающий не пытался вернуть насекомое на место, он с усмешкой наблюдал, как корчится от ужаса и предчувствия неминуемой боли его жертва.
– Это было возле леса Ренлье! Мы давали там представление!
– Дальше.
– Я выпустил на арену Олегатора - мое новое приобретение мускулистое, похожее на карла существо. Сумасшедшее и дикое. А она - эта женщина - сразу на него глаз положила, заинтересовалась.
– Смотрела-любовалась, - подтвердил Вапель.
– После выступления подошла ко мне и предложила за калеку десять иридов.
– И тебе это не показалось странным?
Золотистая спинка чисеру была всего в нескольких пядях от пальцев Перселя.
– Показалось!
– выкрикнул он.
– Я решил, что она не в себе, раз готова расстаться с такой суммой.
– Но, все же, счел возможным на ней нажиться?
Клоун осуждающе покачал головой.
– И даже торговаться стал. На большее рассчитывал.
– Еще на большее? Невероятно.
– Он точно знал.
– Я не знал! Я думал, что она тронутая! А мне так надо было починить фургон и палатку, подновить декорации.
Допрашивающий надтреснуто рассмеялся.
– Как мило.
– Я не вру!
– Это уже не имеет значения. Нам пора.
Лукошко полетело в костер и вспыхнуло, выпуская на свободу рой разъяренных чисеру. Они были слишком медлительны, чтобы атаковать быстрых, подвижных эльфов, покидавших поляну. Перед ними была другая цель привязанная, беспомощная. И очень аппетитная.
Они сидели за столом, неторопливо потягивая кисло-сладкий морс из глиняных кружек. Ночь была теплой, почти безветренной. Начавшийся дождик стих, небо было ясным и чистым, глубокого синего цвета.