Сказка для Алисы
Шрифт:
– Но без тебя…
– Да не спорь ты, в конце концов! Пока они, полагаю, знают лишь планету… Но я могу и ошибаться. И поверь мне: это не кино, где всемогущие злодеи не могут уничтожить несчастного мальчишку! Уверена – если бы не те, кому ты… мы нужны живыми, от этой планеты уже ничего бы не осталось! Там не привыкли мелочиться – они…
На этот раз Алина не дала бабушке договорить:
– Кто не привык мелочиться? Твои знакомые – экстрасенсы?
Девочка устремила на бабушку испытующий взгляд. Как она и ожидала, бабушка осеклась, а затем, шумно
– Давай так… – в ее голосе вдруг почувствовалась усталость. – Если тебе будет суждено, ты все узнаешь. А если нет, то просто считай, что твоя бабушка была психически нездорова и сама запуталась в своих сказках… Только кольцо не снимай! – вдруг добавила она. – Сама тебя успокаиваю, и сама же пугаю, – бабушка тихо засмеялась, но в этом смехе не было привычного веселья.
Алина ошарашенно смотрела на нее, а бабушка продолжила:
– Хоть тут идти всего ничего, на этот раз я вызову тебе такси. Пожалуйста, езжай домой, будь другом… А завтра я зайду, и дальше разберемся…
Алина поняла, что своими протестами лишь расстраивает бабушку, которой, видимо, и так нелегко. Еще раз получив заверения, что завтра они обязательно увидятся, девочка уехала.
Встреча немного успокоила Алину, и ближе к утру она уснула. На этот раз, к счастью, безо всяких снов.
Выпроводив девочку, Анна закрыла дверь и подвернувшейся под руку зажигалкой открыла пиво так, что пробка улетела в потолок. Поставив полупустую бутылку на один из многочисленных комодов, она достала из шкатулки, которую принесла из дома, медальон – старинную позеленевшую монету на тонком кожаном шнурке.
Неторопливо опустошив бутылку, она направилась к книжному шкафу в коридоре, и уже через минуту оказалась в подвале, среди развешанных по стенам картин. На этот раз дверь за собой она закрыла.
Очертив мелом на полу круг и начертав рядом с ним какие-то странные знаки, она, зажав в кулаке медальон, уселась в центре, скрестив ноги. Если бы кто-то наблюдал за ней следующий час, то мог бы поклясться, что она не дышит…
На следующий день Алину разбудил звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Проспала она почти до полудня.
Уже через десять минут они с бабушкой пили чай на кухне. Бабушка была задумчива и немного рассеяна, но старалась улыбаться. А еще она смотрела на девочку как-то странно – Алина не помнила у нее такого взгляда, и снова встревожилась.
Когда девочка спросила про дальнейшие планы, бабушка лишь пожала плечами:
– Я заскочила ненадолго, для того, чтобы передать тебе это, – бабушка сняла с шеи какую-то старую монету на кожаном шнурке и протянула девочке. – Надень его сейчас, и не снимай…
– Что это?
Алина с любопытством рассматривала монету, на которой был начертан какой-то странный знак в языках пламени. Раньше она никогда ее не видела.
– Талисман, на удачу, – ответила бабушка.
– Может…
Алина хотела в очередной раз начать расспросы, но бабушка оборвала ее:
– Всему свое время!
– Да когда оно придет, это свое время?! – не выдержала Алина.
Бабушка грустно улыбнулась:
– Может, очень скоро, а может и нет – видно будет!
После небольшой паузы она продолжила:
– Кстати, мне нужно уехать… Не все получилось так, как я рассчитывала. Надо… Короче, мне надо уехать!
Алине вновь стало не по себе. А когда бабушка сказала, что уезжает надолго, тревога девочки почти переросла в отчаяние. Видя, что Алина на грани, бабушка заварила ей свой особый травяной чай, да и себе налила чашку – это был верный признак, что она тоже не в своей тарелке.
– Береги себя, если с тобой все будет хорошо, то и со мной все будет в порядке, – с этими словами бабушка встала и направилась к двери. – Да, кстати, возьми вот это, – она протянула Алине, которая после отвара была словно заторможенная, свернутый вчетверо листок бумаги. – Накидала по-быстрому. Это мой хороший знакомый, он должен о тебе позаботиться. Ему можешь полностью доверять…
На прощание бабушка крепко обняла девочку и дверь за ней захлопнулась.
Алина бессильно опустилась на пол. Машинально развернув листок, она увидела нарисованный карандашом портрет. Несмотря на явную спешку, получилось очень даже прилично – этой грани бабушкиных талантов Алина раньше не знала.
На портрете был изображен мужчина лет сорока, с приятными чертами, умными глазами и зачесанными назад волосами. Его лицо, почему-то, казалось печальным.
Следующие несколько дней Алина ругала себя, что так и не смогла узнать у бабушки, куда та уехала. Ее телефон молчал.
Объявление и поиски кольца, к которым подключилась учительница и почти весь класс, пока результата не принесли.
Алина побывала в гостях у бабушкиного друга, дяди Паши, бывшего циркового силача, который вынужден был завершить карьеру из-за травмы. Он заехал через день после бабушкиного отъезда и отпросил девочку из школы. Дядя Паша был большой весельчак, и Алина дружила с его детьми, близнецами Олей и Колей. Чувство юмора было у них семейное – они все на свете могли превратить в веселье. И несмотря на то, что настроение у Алины было неподходящее, она живот надрывала от их проделок. Обычно жертвой становился дядя Паша, который в ответ на шалости сам смеялся до слез, и густым басом грозился отомстить… Пара дней, проведенных в их доме за городом, немного привели девочку в чувство.
К сожалению, дядя Паша совершенно не представлял, куда уехала бабушка.
Не знал этого и еще один хороший бабушкин друг, которого навестила Алина. Это был старый цирковой клоун по имени Чуня, которого на самом деле звали Иван Степанович. Он был первым, с кем Алина познакомилась у бабушки на работе. С тех пор, как не стало его напарника, Аркадия Павловича, который в образе Дуни, его сварливой жены, гонял незадачливого Чуню по арене, Иван Степанович стал еще больше заливать свою тоску дешевым портвейном.