Сказка для Беллы
Шрифт:
Они столкнулись в воздухе. Майлз выпустил древко своей метлы и намертво вцепился в спину Руди, тот, ругаясь, пытался удержать их обоих в воздухе. Фестрал улетал все дальше, его всадники даже не попыталась добить врага.
– Какой альтруизм, – произнесла Беллатрикс. – Какое человеколюбие. А мне все самой… Редукто!
Невербальное беспалочковое простенькое заклинание из школьной программы угодило в спину Майкла-Майлза. Он навалился всем весом на сражающегося с метлой Руди.
– Белла! Помоги! – закричал он,
– Конечно, дорогой, – Беллатрикс неспешно спланировала на землю рядом с распростертым на жухлой траве мужем.
– Белла, – прошептал он.
– Да, дорогой, – она стояла неподвижно и наблюдала за ужасом, появляющимся в глазах Рудольфуса.
– Ты не можешь причинить мне вред, – напомнил он.
– Не могу, – согласилась Беллатрикс.
– Ты должна мне помочь. Я твой муж и…
– Пока смерть не разлучит нас.
– Белла, твой расчет не оправдался, я выжил. Теперь ты должна помочь мне, и забудем.
Она покачала головой: забыть? Нет. Никогда.
Руди пытался шевелиться, но тело его не слушалось. «Позвоночник сломан», – прикинула Беллатрикс и подняла волшебную палочку.
– Белла!
– Слишком много болтаешь. Это может быть опасно, – она наложила силенцио. – И чтобы никто тебя не потревожил, пожалуй, стоит добавить чары невидимости и отвлечения внимания.
Она постояла рядом еще немного, любуясь делом рук своих.
– Покойся с миром, Рудольфус Лестрейндж.
В ставку Беллатрикс вернулась под утро. Тихо поднялась в спальню, села на постель и обняла подушку. Метку жгло. Господин изволил гневаться, наверняка все опять вышло из-под контроля, и операция провалилась.
– Мой лорд, вы неудачник, – прошептала она и тихо засмеялась, накрыв предплечье ладонью.
– Белла, что ты сидишь, – в спальню ворвалась Нарцисса. – Идем, всех собирают внизу.
– Не пойду. Я потеряла мужа. Скажи, что горе у меня. Горе! – Беллатрикс запрокинула голову и разразилась хохотом.
– Ты не в себе!
– Так и скажи нашему господину: верная раба, мол, умом от горя тронулась. Рыдает. Бьется головой об стены.
– Тьфу, – Нарцисса хлопнула дверью.
Беллатрикс не знала, сколько времени просидела, безумно глядя на занимающийся рассвет за окном. Жалости или раскаяния она не ощущала. Только бесконечную усталость и пустоту.
– Белла! Это правда, что Руди? – Тони догнал ее на одной из дорожек в саду.
Она пожала плечами.
– Белла?
Она вздохнула, судорожно втянув в легкие воздух. Что можно ответить на такой вопрос?
– Я не знаю, что с Руди сейчас, – ответила Беллатрикс, рассматривая выложенную камнем дорожку. – Когда я уходила, он был еще жив. Очень надеюсь на его долгую и мучительную смерть. Я чудовище.
– Белла, – Тони притянул ее к себе и погладил по голове, как маленького ребенка. – Бедная моя девочка.
И она опять
– Бедная моя девочка, все будет хорошо…
Еще несколько месяцев Беллатрикс сжималась, если вдруг видела кого-то отдаленного похожего на Рудольфуса, боялась, что эта скользкая тварь вернется и превратит ее жизнь в ад. Смерть в таком случае была бы предпочтительнее. Она даже придумала, как разозлить господина, чтобы умереть относительно быстро.
– Успокойся, Белла, – уговаривал Тони. – Если бы он был жив, ты бы наверняка почувствовала. Можно вернуться на то место…
– Нет! – она не понимала, почему упорствует. – Вдруг он там навесил посмертное проклятье? – Неубедительно соврала она, Рудольфус из рук вон плохо владел беспалочковой магией, а уж говорить о том, что он смог наложить отсроченное заклинание такой силы, будучи немым и парализованным, совсем глупо.
– Тогда хотя бы изучи родовой гобелен.
– Конечно! – Беллатрикс едва не застонала от досады: как можно было забыть о таком простом решении?!
Особняк Лестрейнджей пустил ее как будто нехотя. Внутри царил траурный покой, и пока она шла к комнате с гобеленом и слушала гулкое эхо своих шагов, ей все время казалось, что портреты на стенах смотрят на нее с осуждением. Она крепче сжимала волшебную палочку в руке и тревожно оглядывалась. Нужно все-таки было взять с собой Тони, он предлагал.
Гобелен встретил ее полностью засохшим генеалогическим древом. Даже листок с ее именем выглядел не слишком живым – роду Лестрейнджей ждать помощи от последней представительницы не стоило. Она никогда не считала себя его частью.
Где-то от сквозняка хлопнула дверь, Беллатрикс вздрогнула и очнулась от мрачных мыслей. Она выяснила все, что хотела. Можно было уходить. И уже на границе антиаппрационного барьера – в последнее время Руди стал изрядным параноиком – Беллатрикс вызвала адский огонь и накрыла вспыхнувший особняк куполом щитовых чар. Прошлое стоило предать огню, и никто не смел мешать свершаться справедливому возмездию.
Вечером Тони принес бутылку старого коньяка. Они без тостов и пустых разговоров пили, и Беллатрикс была благодарна за молчаливую поддержку.
Беллатрикс почти привыкла к размеренному течению времени, когда в жизни почти ничего не меняется. Ежедневные пытки магглов и поиски предателей среди своих уже воспринимались как само собой разумеющееся. Речи лорда становились все экспрессивнее, наказания все изощреннее. Теперь даже среди самых верных последователей и ярых сторонников не осталось никого, кто бы верил в здравый смысл предводителя. Вслух, впрочем, обсуждать боялись. Косились друг на друга, молча опускали глаза и пытались изо всех сил угодить плохо вменяемому хозяину.