Сказка для Беллы

Marlu

Малфой пил. Беллатрикс пожалела бы Нарциссу, но порой ей приходило в голову, что Люциус надирался еще и потому, что устал от истерик жены.

– Драко, – жаловалась сестра. – Он там совсем один! Как можно было дать ребенку такое задание. Я так надеялась на Снейпа, а он…

– Нарси, ты от меня чего хочешь? Предлагаешь пойти к лорду и попросить пожалеть твою кровиночку?

– Ты стала совершенно бесчувственной! Были бы у тебя дети, посмотрела бы я, как ты запела.

– Если бы у меня были сыновья, – Беллатрикс

перевернулась на живот и подперла подбородок рукой, – они бы служили нашему господину. Разве возможны другие варианты?

– Но у тебя их нет, поэтому ты не понимаешь, каково матери…

– Не смей обвинять меня в том, в чем ты ничего не смыслишь! Не смей лезть в мою жизнь и выворачивать ее наизнанку! – Беллатрикс вскочила и сжала кулаки. – Иди, поищи сострадания у мужа. Оставь меня в покое.

– Могла бы хоть сделать вид, что сочувствуешь, сестра называется.

– Нарси, ты хоть раз поинтересовалась каково мне? Или Люциусу? Тебе есть хоть какое-нибудь дело до кого-то кроме себя?

– Не смей называть меня эгоисткой! – взвизгнула выведенная из себя Нарцисса и выбежала из спальни сестры.

***

Беллатрикс плюхнулась обратно на постель. Подготовка к захвату Хогвартса шла полным ходом. Лорд строил планы с размахом, но, как всегда, отбрасывал мелочи, не интересуясь теми винтиками, которые и обеспечивали работу механизма. Так или иначе, но завтра все решится. Она не чувствовала волнения перед решающей битвой: «Делай что должен, и будь что будет» – девиз ее предков был как нельзя более кстати.

– Эх, Нарси, Нарси, декоративная ты левретка, которую жизнь заставила жить в волчьей стае, – Беллатрикс расхохоталась. – Ничего, скоро все закончится. Поттер, я не знаю, как ты будешь убивать эту образину, но ты должен это сделать. Я в тебя верю!

Она постаралась успокоиться. Завтра в полночь, вернее уже сегодня, начнется последний акт этой уже изрядно поднадоевшей пьесы. Осталось терпеть меньше суток.

Беллатрикс сидела у костра по правую руку от хозяина. Долохов, Яксли и другие патрулировали лес. Все ждали мальчишку, в благородстве которого лорд не сомневался.

– Он придет, – бормотал лорд. – Он не может не прийти!

– Да, повелитель, – подобострастно соглашалась Беллатрикс, уверенная, что у Поттера тоже есть план. Поэтому внезапное появление мальчишки и его бесславная гибель вызвали в ней гнев и разочарование: как можно быть таким идиотом?!

– Ты, – обратился Волдеморт к Нарциссе, – Проверь, правда ли он мертв.

– Да, повелитель, – она склонилась над павшим героем.

С того места, где сидела Беллатрикс, было хорошо видно и выражение лица Нарциссы, и ее шевелящиеся губы. Все это можно было бы списать на волнение или страх, если бы не внезапное облегчение, проступившее на лице, тут же скрывшееся под привычной маской холодного безразличия.

– Он мертв!

Лорд возликовал.

Его настроение передалось остальным, на поляне сразу стало оживленно.

– Вперед! – высоким звенящим голосом приказал Волдеморт, и все пошли вслед за Хагридом, несущим на руках тело героя.

Беллатрикс старалась держаться рядом. Какое-то время она видела спину Тони, но потом потеряла из вида: слишком много вокруг было людей и нелюдей, чтобы держать в поле зрения одного-единственного человека. Она вполуха слушала разглагольствования лорда, даже в такой ответственный момент не утратившего страсть к дешевым сценическим эффектам. Само собой, сдаваться никто не спешил, наоборот, закипел бой.

Волдеморт сражался сразу с тремя противниками. «Силен, мерзавец», – отстраненно думала Беллатрикс, используя против детей самые простые заклинания, призванные скорей вывести из строя, чем убить. Вслух она произносила самые темные проклятья, но ни одна авада не достигла цели. Пожалуй, это ее даже забавляло. Беллатрикс сместилась еще правее и споткнулась о лежащего мужчину. И неверяще замерла.

– Тони! – она бросилась на колени и приложила ладонь к жилке на шее. Кожа была еще теплой, но под пальцами ощущалось только биение собственной крови. – Энервейт! Тони, Энервейт!

Антонин смотрел широко открытыми глазами в начинающее светлеть небо и оставался неподвижен и глух к ее мольбам. Она обнимала его холодеющее тело, прижимала к себе так крепко, как могла, словно все еще надеясь отдать ему частичку жизненной силы. И когда поняла, что это бесполезно, завыла тоскливо и безнадежно, срывая голос и пугая все живое вокруг.

Маги, свои и чужие, обходили ее справа и слева, косились, пожимали плечами – сумасшедшая, что с нее взять – и продолжали сражаться. Беллатрикс с трудом поднялась с колен и пошла, спотыкаясь и едва переставляя ноги. «Тони, Тони!», – билось в голове рефреном, внутри разрасталась черная дыра, безудержно хотелось разрыдаться, но слез не было, глаза жгло, и были они совершенно сухи.

Она небрежно отмахнулась от каких-то девчонок и продолжала идти, не разбирая дороги.

– Не тронь мою дочь, мерзавка! – Визгливый женский голос заставил вздрогнуть и обернуться – неопрятная рыжая ведьма бежала к ней, размахивая волшебной палочкой, как поварешкой, открывая для удара то грудь, то живот.

Беллатрикс рассмеялась бы, но из горла вырвался глухой всхлип, и слишком сильным стало желание покончить со всем здесь и сейчас. Что ждет ее дальше, зачем ей жить без Тони, без его глуховатого голоса, без поддержки? Она все же рассмеялась от принятого решения и нарочно медленно отвела правую руку с зажатой в ней палочкой далеко вбок. Открываясь полностью и ожидая удара.

Рыжая не подвела – попала почти в самое сердце. Падая, Беллатрикс еще успела заметить триумф на круглом лице…