Сказка на ночь
Шрифт:
— Привет, сестренка, — губы моего брата растягивает улыбка. — Интересно, когда ты собиралась сообщить о своей свадьбе? Дай угадаю. Приблизительно… никогда?!
— Олег, я, — начинаю и запинаюсь. — Откуда ты узнал?
— Увидел по новостям, — хмыкает. — Видео, как твоего ублюдочного муженька забирает полиция, облетело все телеканалы. Гребаная тема дня.
— Олег, — сглатываю. — Пожалуйста, не выражайся так.
— Серьезно? — нервный смешок вырывается из груди моего брата. — А как еще мне называть этого урода? Или ты забыла? Тебе совсем
— Хватит, — лихорадочно мотаю головой. — Прошу тебя.
— Скажи, — брат хватает меня за плечи. — Как ты могла под него лечь? Он тебя заставил? Принудил шантажом? Или ты просто чертова шлюха?
Глава 26
— Август, оставьте нас, — приказываю холодно, стараюсь игнорировать боль, которая разливается по рукам от жесткой хватки Олега.
— Охрана готова…
— Август, — повторяю мрачно.
Брат отпускает меня, реагирует на ледяной тон. Советник ограничивается одобрительным кивком и спешит выполнить приказ.
Отлично. Теперь никто не станет мешать. Семейные дела не стоит выносить за пределы дома.
— Я должна была раньше обо всем сообщить, — говорю Олегу. — Признаю, держать все в секрете было не лучшим решением, но я и правда плохо представляю, как смогла бы рассказать раньше. Очень много событий произошло.
— Ну да, — его губы кривятся в издевательской улыбке. — Ты наверняка была занята, предавая нашу семью. Свадьба. Медовый месяц. Дел невпроворот.
— Олег, успокойся, — выдаю твердо. — Иначе нам придется отложить разговор до лучших времен. Я отказываюсь продолжать выяснения в таком ключе.
— Я спокоен, — цедит гневно, проходится по мне раздраженным взглядом, мотает головой, будто до конца не верит в то, на что я пошла. — Но как ты… как ты, черт раздери, могла?!
— Я люблю Рустама, а он любит меня, — отвечаю и понимаю, насколько слабо звучит подобный аргумент, просто и бесхитростно, по-детски.
— Любишь? — брезгливо морщится. — Что это за бред? Что он с тобой сделал? Чем промыл тебе мозги? Он угрожал тебе? Подожди. Деньги на операцию отца. Так ты их заработала? Согласилась на брак с этим подонком? Продала себя?
Часть истины в этих словах есть, но, разумеется, я не намерена подкреплять догадки Олега. Правда гораздо сложнее, сразу объяснить не получится.
— Юля, ты с ума сошла? — продолжает сыпать вопросами брат. — Этот гад накачал тебя наркотой? Что он сотворил? Что?! Неужели ты забыла, кто он? Как ты могла забыть? Они забрали нашу мать. Ты же помнишь ту ночь. Тогда явился его проклятый папаша с кучей головорезов. Притащил всех своих сыновей и прихвостней. Какие шансы были у мирной семьи против банды моральных уродов? Они украли нашу мать. Отняли в счет кровавого долга. Мы даже не сумели ее нормально похоронить. Гроб был пустым. Нам не отдали тело. Понимаешь? Или ты все это вычеркнула? Наплевала на прошлое?
— Я помню ту ночь, — сглатываю. — Не забуду до последнего вздоха.
— Но Рустам другой, да? — истерически хохочет. — Он хороший? Сын против природы пошел. Не больной псих. Не ублюдок. Не повернутый на всю башку садист. Верно? Я тут угадал?
— Достаточно, — выдаю я.
— Нет! — восклицает Олег, снова хватает меня за плечи и ожесточенно трясет. — Ни черта подобного! Ты его простила? Всех их простила? Ахметовых? И Марат тоже теперь хороший? Отвечай!
Я вижу, как рот брата дергается при упоминании имени «Марат», кривится, точно мышцы лица сводит болезненная судорога.
— Расскажи мне, — хрипло требует он. — Чем они все берут? На какой крючок ловят? Что в них всех такого особенного? А? Что?!
— Олег, — с трудом перевожу дыхание. — У тебя истерика. Мы поговорим, когда ты будешь в состоянии меня услышать. А теперь — отпусти меня.
— Нет, — мрачнеет. — Сначала скажи. Чем этот гребаный урод тебя пронял? Неужели настолько крут в кровати, что ты согласилась продать родную мать? Обменяла память о ней на большой и крепкий член?
Брат переходит черту. Я вырываюсь из его рук, сбрасываю цепкие путы озверелой хватки. Врезаю ему ладонью по лицу, залепляю звонкую пощечину.
— Я — не Вика! — бросаю хлестко. — Я не изменяла тебе с Маратом. Не предавала тебя. Хотя после твоего поступка, даже не знаю, можно ли ее поведение осуждать. Ты отдал свою любимую женщину палачам. Отдал, прекрасно понимая, какая судьба ждет там.
Он отшатывается назад. Сейчас выглядит так, словно пьяный, но по всему понятно, что трезв, запаха алкоголя и в помине нет. Здесь лишь оголенные эмоции.
— Я спасал тебя, — роняет глухо.
— Я этого не просила.
Обхожу его, покидаю комнату, набрасываю пальто. Стараюсь, как можно быстрее покинуть квартиру.
— Куда ты? — доносится до меня глухой вопрос.
Но я не отвечаю ничего. Ухожу. Надеваю темные очки, чтобы никто не видел моих слез. Кусаю щеки с внутренней стороны. До крови зубами впиваюсь. Хоть бы так себя немного отрезвить. Хоть бы так удержаться.
Проклятье. Ощущаю себя предательницей. Часть истины в словах брата есть. От этого никуда не деться. Наши семьи связывает ненависть. Злоба. Ярость. Кровь невинных людей.
Мой дядя погубил сестру Рустама. Ахметов-старший пришел забирать долг. Отобрал моего самого близкого на свете человека. Отнял маму. Утащил прямо в вечную ночь.
Как такое забыть? Вычеркнуть? Нереально. А я и не пыталась. Не надеялась на подобное.
Рустам — не его отец. Он другой. Мрачный. Жуткий. Жестокий. Но — другой. В нем есть свет, не только темнота. Пусть даже этот свет — я.
Чувствую, за мной следуют охранники. Одиночество уже давно немыслимая роскошь. На многое не рассчитываю, хочу немного пройтись и остыть, упорядочить мысли. Выяснить отношения с братом еще успею. Сейчас нужна пауза, иначе сорвусь.