Сказка о Цифровой Машине, которая сражалась с драконом
Шрифт:
– Про какого робота?
– спросила Машина.
– Ах нет, нет, я ошиблась, кажется у меня чего-то внутри не хватает, должно быть, я где-то перегорела.
Начал король искать поврежденную деталь и нашел, наконец, перегоревшую лампу, вставил новую и спросил машину, что же делать с антилуной.
– С какой антилуной?
– спросила Машина, которая тем временем успела забыть, о чем она говорила.
–
Пошумела, погремела и промолвила:
– Нужно создать общую теорию истребления электродраконов, частным случаем которой, весьма легко разрешимым, был бы лунный дракон.
– Ну, так создай такую теорию!
– вскричал король.
– Для этой цели я должна сначала изготовить разнообразных экспериментальных электродраконов.
– Ну, нет! Большое тебе спасибо!
– воскликнул король, - дракон хочет лишить меня трона, а что же будет, если ты народишь их целое стадо?!
– Да? Тогда следует прибегнуть к иному способу. Мы воспользуемся стратегическим вариантом метода последовательных приближений. Ступай и телеграфируй дракону, что ты готов отдать ему трон при условии, что он выполнит три математических действия, совсем простых...
Король послал телеграмму, и дракон согласился, после чего король вернулся к машине.
– Теперь, - молвила Машина, - скажи ему, каково первое действие, которое он должен выполнить: пусть он поделит себя на самого себя!
Исполнил это указание король. Дракон поделил себя на себя самого, но поскольку в одном электродраконе содержится только один электродракон, дракон по-прежнему остался на Луне и ничего не изменилось.
– Ах, что же ты наделала, - вскричал король, вбегая в подземелье так быстро, что чуть не потерял туфли, - дракон поделил себя на самого себя, но поскольку единожды един равно единице, ничто не изменилось.
– Не беда, я сделала это намеренно, это - ложный маневр, отвлекающий внимание, - молвила Машина.
– Теперь ты предложи ему извлечь из себя корень!
Король телеграфировал на Луну, и дракон принялся извлекать корень; извлекал, извлекал, пыхтел, трясся, скрежетал, но наконец корень подался и дракон извлек его из себя!
Вернулся король к машине.
– Дракон трещал, трясся, даже скрежетал, извлек корень, но продолжает мне угрожать!
– крикнул король еще с порога.
– Что теперь делать, цифру... то есть, Ваша Ферромагнитность?!
– Не печалься, - молвила Машина, - скажи ему теперь, чтобы он себя из самого себя вычел!
Помчался король в опочивальню, послал телеграмму, и дракон принялся себя из самого себя вычитать. Сначала он вычел из себя хвост, потом лапы, потом туловище и, наконец, увидев, что что-то не так, заколебался, но, продолжая с разгону вычитать, он вычел из себя голову, и в результате остался ноль, то есть ничто: не стало электродракона!
– Нет больше электродракона!
– радостно воскликнул король, вбегая в подземелье.
– И все благодаря тебе, старая цифрушечка... благодаря... ах, ты уже наработалась, ты заслужила отдых, сейчас я тебя выключу.
– Ну, нет, мой дорогой, - ответила Машина.
– Я свое дело сделала, а ты хочешь меня выключить, и уже не величаешь меня Моей Ферромагнитностью. Это очень скверно. Теперь я сама обращусь в дракона, мой милый, изгоню тебя из королевства и буду править получше тебя, потому что ты и так всегда просил моего совета по всем важнейшим вопросам, а значит, это я правила, а не ты...
И со скрежетом и дребезжаньем она стала обращаться в дракона; уже огненные электрокогти вылезали у нее из боков, когда король, задыхаясь от ужаса, сбросил с ноги туфлю, прыгнул к машине и принялся бить по лампам, куда ни попало!
Задребезжала, захрипела машина, сбилась ее программа, и из команды "электродракон" получилась команда "электродеготь"; на глазах короля машина, похрипывая все тише и тише, превратилась в огромную глыбу черного как смоль электродегтя, которая потрескивала, пока не вытекло из нее голубыми искорками все электричество и перед остолбеневшим Полеандром не задымилась большая лужа дегтя...
Вздохнул король с облегчением, надел туфлю и вернулся в парадную опочивальню. Однако с той поры король сильно переменился: злоключенья, которые он пережил, сделали его нрав менее воинственным и до конца своих дней он забавлялся лишь цивильной кибернетикой, военной же не касался вовсе.