Сказка о каменном талисмане
Шрифт:
Наконец красноречие джиннии иссякло.
— За что покарал меня Аллах страстью к этой низкой, к этой презренной? — вздохнула она, и мне показалось, что час избавления близок. Но Азиза пристально на меня уставилась и забормотала, причем слова ее были об одном, а мысли в эту минуту были, как оказалось, о другом:
— Но тем не менее свет исходит от ее чела, и родинка на ее щеке подобна точке мускуса, и ее дыхание сладостно, и ее щеки овальны, и ее зубы как жемчуг, и она стройна, и нет ей равных, когда доходит до спора белых клинков и серых копий...
Мне бы следовало, пока она углублена в свои размышления, отступить в дальний угол пещеры, ибо,
— Послушай, о девушка! — обратилась она ко мне совсем уж миролюбиво. — Аллах послал мне отличную мысль, да будет он славен вечно! Знаешь ли ты, что в Облачных горах есть источник, и вода его слаще воды райского источника Каусара, и она имеет чудесное свойство — если ее выпьет женщина, то сразу становится мужчиной, так что источник этот называют источником Мужчин и вода высоко ценится? Знаешь ли ты все это? Так вот, о девушка, мы полетим с тобой к этому источнику немедленно, и ты выпьешь воды, и станешь мужчиной, и кади составит, наконец нашу брачную запись!
В глазах у меня помутилось. Воистину, после всех несчастий и горестей, постигших меня, недоставало только сделаться мужчиной! Возможно, неделю назад это был бы неплохой выход из моего бедственного положения, ибо мужчине все же легче в странствиях, а мне предстояло возвращение к магу, и путешествие с талисманом в Багдад, и охрана жизни Зумруд и ее младенца, сына моего брата, и я охотно отказалась бы ради этих дел от своего женского естества и облика. Но неделю назад случилось нечто, заставившее меня понять, как сладко, должно быть, быть женщиной, и я пожелала сохранить себя, хотя встреча с тем дерзким купцом и казалась мне совершенно невозможной. Но поскольку между нами осталось несогласие, я должна была с ним встретиться еще раз, чтобы последнее слово все-таки осталось за мной. И я верила, что Аллах пошлет мне эту встречу, ибо раз Аллах создал царей и царских дочерей, он должен позаботиться и о том, чтобы их достоинство ни в коем случае не страдало!
— Я не полечу с тобой к источнику Мужчин, о Азиза, — как можно спокойнее сказала я. — И у тебя нет власти мне приказывать. Ты до сих пор не спросила меня, о Азиза, какого я рода и каково мое звание и достоинство среди людей. А я — дочь царя Нур-ад-Дина, о Азиза, и сестра царя Джаншаха, и у меня есть слуги и подданные! И мое звание выше твоего звания!
— Но как же звать тебя, о царевна? — осведомилась Азиза. — И каковы твои обстоятельства, раз уж ты странствуешь в мужском наряде и сражаешься с воинами?
— Мое имя Бади-аль-Джемаль, — гордо сообщила я. — И обстоятельства мои трудны, но переменчивы. И ты можешь узнать обо мне у всех магов и звездочетов, потому что судьбы нашего рода записаны в их гадательных книгах. И я не думаю, чтобы там было записано, будто я должна жениться на джиннии!
— Ты все больше нравишься мне, о Бади-аль-Джемаль! — сообщила Азиза. — Что ты скажешь о том, чтобы из царевны стать царевичем, уничтожить всех своих соперников и взойти на престол своего царства, о Бади-аль-Джемаль?
И тут стало ясно, что от своей затеи она не отступится.
— О Аллах! — воскликнула я. — За какие грехи послал ты мне это бедствие из бедствий, эту джиннию Азизу?!
И еще долго взывала я к Аллаху, но ответа не дождалась.
Азиза слушала мои гневные слова и решения своего не меняла. Наоборот — видя мою ярость, эта дочь греха заранее радовалась тому, какие бурные страсти я способна испытывать.
— О
— Не полечу я ни к какому источнику, о Азиза, — твердо сказала я. — А если ты возьмешь меня насильно и понесешь, я буду во время полета призывать имя Аллаха великого милосердного, и он услышит меня, и пошлет ангела, и ангел метнет огненную стрелу, и ты сгоришь в воздухе!
— Мы сгорим вместе, о Бади-аль-Джемаль! — даже с какой-то радостью предупредила она.
— Лучше мне сгореть, чем стать твоим мужем, о развратница! — вот что ответила я ей, и, клянусь Каабой, в тот миг я именно так и думала. — По-твоему, я не знаю, что ты постоянно меняешь возлюбленных, и приносишь их на ристалище, и заставляешь состязаться с возлюбленным Марджаны, Ильдеримом? И он настигает их, и побеждает, и Марджана одерживает над тобой верх!
— Наконец-то Аллах сжалился надо мной, и он послал мне возлюбленного, перед которым бессилен этот проклятый Ильдерим! — воскликнула Азиза. — Воистину, только ты, и никто другой, будешь моим мужем!
— Чума на твою голову... — проворчала я. — Даже если я стану мужчиной, недостойно меня будет войти к женщине, познавшей такое множество никуда не годных мужчин!
— Разве я не говорила тебе, что я еще девственная? — удивилась Азиза. — Всех, кого я находила и приносила на ристалище, побеждал этот сын скверны Ильдерим, и мне не оставалось иного пути, как искать замену! Но вот я ее нашла, и перед тобой Ильдерим бессилен, и теперь мы можем написать наш брачный договор, ибо никого лучше тебя я, наверно, в этом мире уже не найду!
И долго мы еще ссорились и пререкались с упрямой джиннией, не привыкшей отказываться от желаемого. Но я справедливо полагаю, что избалованная дочь царей и сестра царя по своенравию и своеволию несравненно выше любой, даже самой высокородной джиннии, а Аллах лучше знает.
А когда настала ночь, джинния Азиза взяла царевну Бади-аль-Джемаль, и поднялась с ней в воздух, и полетела к источнику Мужчин, чтобы напоить из него царевну и сделать ее своим мужем. И они летели почти всю ночь, и перед рассветом они уже приблизились к источнику, но тут джинния Азиза увидела, что по небу летят двенадцать ифритов, страшных видом, огромных и безобразных. И она испугалась, так как они принадлежали к войску Красного царя, а она была из подданных Синего царя, и она опустилась вместе с царевной и укрылась с ней под скалой, так как боялась для себя ущерба от этих ифритов.
А источник этот был в Облачных горах, и он находился на землях одного из владык Индии, и цена его воды была велика, и этот источник охраняли вооруженные воины. И они пускали к нему только тех, кто платил мешок динаров за путь туда и два мешка динаров за путь обратно, и отдавали эти деньги своему царю, а он присылал им пищу и питье, и поставил там для них шатры, и они были преданы своему царю и никогда не нарушали его приказов, и подкупить этих стражей было невозможно.
Источник же находился в углублении, наподобие чаши, и чаша эта была как бы на вершине горы, и трехсот локтей в поперечнике, и вокруг нее на расстоянии десяти локтей стояли кругом воины, и они сменяли друг друга, и чаша не оставалась без присмотра.