Сказка о любви
Шрифт:
— Вы ведь в Город идете? — теперь и гном серьезен. — Есть туда пути два. Одна дорога по горам идет, через четыре перевала. Ей ходят караваны обычно. Недели за две пройти можно.
Михал делает паузу. Я молчу, ожидая продолжения. Девчонки тоже притихли. Наконец гном продолжает.
— А есть другая дорога. Короче будет и легче. И безопасней. Хоть и не ходит по ней никто почти.
— И ты предлагаешь пойти по ней.
Гном кивает.
— На ней один перевал только. Из четырех легкий самый и последний. И времени на намного
— А почему не ходят?
Михал усмехнулся.
— Я не пускаю. Под землей та дорога идет, где гномы живут.
Заманчиво. Очень. Ловушка? Несерьезно. Какой смысл заманивать нас в ловушку, когда можно просто убить или взять в плен. Там, внизу, мы будем даже в большей готовности.
— А что взамен?
Михал неестественно делает вид, что задумывается.
— Взял бы крошку эту, — гном кивает на Ветку. — Но люблю, когда по желанию женщина своему приходит, не долга ради, а удовольствия для. Так что ничего не возьму. Пусть будет Михал Рагим добрый сегодня и ласковый.
Иронически смотрю на него.
— Вот так ни с того, ни с сего добрый и ласковый?
Гном мнется. Потом кивает своим мыслям и отвечает:
— Мешал мне Рашид-хан. Очень сильно мешал. Но поймать орка в степи… Если б заманили только в горы его, и то бы должник был я. А уж о том, что перебить банду, то совсем долг большой. Особенно тебе, да синюшке малой, что так лихо задом вертит. Не люблю обязанным быть.
Гном обещает охрану на ночь, а утром вернуться за ответом («После рассвета, чтобы милая крошка с перепугу не кидала в меня свои колючки») и уходит, напутствуемый Веткиным: «В такого малявку и днем-то не попадешь».
Укладываемся и через пять минут слышится только дружное сопение. Денек был не легкий. Держусь изо всех сил, стараясь не уснуть. Если я правильно поняла, что означали скрещенные пальцы Дунга…
— Пал, ты спишь?
Молча приподнимаю край одеяла и старший ныряет ко мне. Придвигаюсь поближе и кладу голову на мужское плечо. Его руки обнимают меня. Губы у самого уха. А мои — у его. Со стороны выглядит… На самом деле нам надо поговорить, а уши могут быть даже у камней. А в такой позе можно разговаривать настолько тихо, что ни один камень не услышит. Еще бы на эльфийском или марквашском… Увы, моё детское увлечение кланами не зашло так далеко. А эльфийский вообще никто не может выучить. Чтобы понять, почему, достаточно услышать любое «краткое» имя. Моё, например. Приходится обходиться галактическим…
— Что думаешь?
Горячее дыхание обдает щеку. Ловлю себя на мысли, что мне это нравится. Ты о чем думаешь, дура?!
— Странно это, — отвечаю ему. — Внешне не придерешься. Но очень странно.
— Тебя напрягает этот Михал?
— Нет, он скорее Ветку напрягает.
— Зачем она его провоцировала?
— Отвлекала, пока я прощупывала местность. Вокруг было не меньше десяти человек.
— Это неважно. Нас могли положить в любой момент. Так?
— Да!
Устраиваюсь поудобней. Рука сама ложится к нему на талию. Повторяю:
— Да. Могли. Но не хотели. Только страховали.
— И он не врал. Всё, что нам известно о верхней дороге совпадает с его словами.
— Ну, знаем мы мало. В лакуны можно вплести немало лжи. Но тоже думаю, что он не врал. Примем его предложение?
— У нас почти нет выхода, — отвечает Дунг. — Четыре перевала, не меньше десяти ночевок в зоне снега. Два сложных. У вас с Вет нет альпинистского опыта. Боюсь, у Ррыгши — тоже. И снаряжение плохое. Можно попросить у гномов, но продемонстрировав недоверие…
— Со снегом мы знакомы.
— Ночевать приходилось?
— Один раз. Не понравилось.
— Понимаешь, — Ду гладит меня по спине. Приятно. — Один раз и десять подряд — очень большая разница.
— Догадываюсь, — ловлю его руку и мешаю ей двигаться. Ни к чему пробуждать никчемные надежды. — И кроме того, не вижу ни малейшего смысла в ловушке. Хотели бы иметь трупы или пленных, взяли бы сегодня.
— И это верно. Получается, надо идти под землю под честное слово Михала.
— Получается так. Тебе что-то не нравится?
— Не нравится, — даже в темноте ощущаю, что Ду хмурится. — Не могу понять, что именно. Это не связано с сегодняшним визитом. Точнее, связано, но не напрямую. Такое ощущение, что я что-то упускаю. Элементарное. Лежащее под самым носом. А что — не пойму!
— Это может повлиять на решение?
— Вряд ли.
— Тогда не парься. Есть время подумать.
— Ладно. Пошел.
Сильно прижимаю его к себе, не давая подняться.
— Куда?!
— К своим одеялам.
— И не думай даже! Мы неделю будем идти с гномами. Это единственный способ говорить. Если ты будешь приползать ко мне на полчаса, только полный идиот не догадается, зачем. Так что будешь спать с эльфийкой!
Легкий смешок.
— А ты с вонючей полуобезьяной!
Отвешиваю ему подзатыльник. В ответ он снова гладит меня по спине.
— А полуобезьяна, кстати, не против! — в голосе не только шутка.
— Даже не думай, — шепчу ему прямо в ухо. — Для твоего же блага.
Отодвигаю голову назад, чтобы не лежать у Дунга на щеке, и ощущаю на губах жаркое дыхание. Жутко хочется его поцеловать. С трудом, но удерживаюсь. Это просто откат от дневных переживаний…
Глава 5
— Ой! А что это вы делаете?
На нас с радостной заинтересованностью уставилась синяя мордашка. Счастью оборотни нет предела. Палочка высвобождается из моих объятий, садится, откинув одеяло, и хмуро бурчит: