Сказка о самоубийстве

Полярный Александр

Проболтали мы с ним всю перемену, но тут

прозвенел звонок, и все направились в следу­ющий кабинет на урок искусства. Весь урок мы рисовали китов. У нас был классный учитель, настоящий художник Горлан Воршал. Он рас­сказывал нам истории про свои экспедиции на Северный Полюс. Рядом со мной сидела голубо­глазая девочка и очень красиво рисовала - на­много лучше, чем я, и волосы у нее были цвета белого золота. Она, не отрываясь, смотрела на меня, как на инопланетянина, а я смущался.

Вдруг в класс зашел мужчина, и все вста­ли. Это был директор школы, мужчина лет около сорока на вид, крепкого телосложения

с явной армейской выправкой. Он подошел к учи­телю искусств и что-то прошептал ему. Тот сразу покачал головой и показал рукой в мою сторону.

«Парень - за мной. Пойдем, не бойся», - обра­тился он ко мне. Я медленно подошел к нему, и мы вышли из класса.

Директор отвел меня в своей кабинет: это была большая комната, стены которой украша­ли награды и благодарности. Я сел в кресло на­против его стола. Он спросил:

–  Джек и Марси Линдслоу, твои родители, верно?

–  Да, верно.

–  Ты же знаешь, что ты их приемный, а не родной сын, верно?

–  Сэр, мне тринадцать лет, я все понимаю и очень благодарен им, они..

–  Постой, Сойер, - перебил он меня.
– Мне только что позвонили из службы дорожного па­труля и сообщили, что твои приемные родители погибли в автокатастрофе час назад. Твой при­емный отец, Джек, не справился с управлением и врезался во встречную машину. Они оба по­гибли. Прости...

В этот момент для меня перевернулся весь мир. Я не слышал, что говорит директор.

Мне было мучительно больно, и я не мог по­верить в то, что произошло.

«Читатель, прости! Я пообещал говорить только правду, Какой бы горькой она не явля­лась... Сойер больше никогда не увидит учите­лей этой школы, больше никогда не заговорит с девочкой, которая сидела на уроке справа от него, и никогда не узнает, что хотел сказать

ему Джек.»

Попросту никогда...

Глава 2

Наполовину полный стакан

«Читатель, что происходило дальше в не­легкой судьбе Сойера - мне не известно, но по­прошу тебя не вешать нос! Там, где бывает закат, - вскоре наступает рассвет.»

Глава 3

История одной любви

День 1

Она вышла из забитого людьми автобу­са. Ей было душно в толпе незнакомых людей. «Пройдусь пешком», - подумала она. Было очень свежо - прохладный сентябрь, с листьями и лужами вокруг. Девушка шагала, аккуратно обходя тоненькие ручейки, по тропинке с опав­шей листвой. Ветер тихонько дул ей в лицо.

Телефон издавал звуки «входящих сообще­ний» уже несколько минут. Она достала его из коричневой кожаной сумки и стала читать: «Ты где?»; «Ты придешь???»; «Зои, не молчи!».

Зои улыбнулась и написала в ответ: «Почти приехала». Не успела убрать телефон в сумку, как моментально пришел ответ: «Быстрее, тут такая толпа!». Эти сообщения приходили от подруги Зои: Мэри, шатенки двадцати двух лет, которая уговорила ее пойти вместе с ней в те­атр. «Такая толпа, ненавижу толпы!..», - вздох­нула про себя Зои.

Она пришла на площадь к театру и увидела множество людей. Но это была не такая толпа, как в забитом автобусе, а совсем другая - весе­лая, шумная, в предвкушении хорошего вечера.

Прекрасно одетые мужчины в костюмах с красивыми спутницами в вечерних платьях. «Зои, Зои!», - машет рукой у входа в театр Мэри. Она обняла свою подругу и на ходу начала гово­рить:

–  У нас первый ряд, 14-15 места. Это самые лучшие места в зале, я же тебе говорила!

–  Мэри, ты такая молодец, правда...

–  Я знаю. Можешь не говорить мне такие оче­видные вещи... А может, сегодня мне удастся познакомить тебя с одним из красивых, умных, богатых молодых мужчин? Их, кстати, полно в этом зале.

–  Не начинай, пожалуйста, прошу тебя, - от­ветила Зои, презрительно прищурившись от ее предложения.

...Мы прошли в холл, я развязала шарф, расстег­нула пуговицы на пальто и встала в очередь в раздевалку. Мэри трещала без остановки что-то про богатых и красивых мужчин, про мужчин в разводе.

Через несколько минут мы были в зале. Ме­ста, действительно, были хорошие.

...Большая заснеженная сцена. Новогодние де­корации.

«Очень уютно и одновременно торжествен­но», - промелькнуло в голове у Зои.

Мэри, стреляя глазами в сидящего рядом ав­стралийца, что-то говорила ему.

Заиграла музыка. Свет в зале приглушили, и на сцене появился бородатый старик с фонарем в руках. Он освещал себе путь, рассказывая ле­генду о снегопаде: если пройти сквозь него, то человек будет счастливым.

Вскоре на сцену вышел сбившийся с пути странник, а точнее юноша лет двадцати. Он за­блудился - и, вероятно, не только по сценарию, на местности, но и в жизни. Оказавшись в кругу бездомных людей, он произнес: «Новый Год - это лишь 365 поводов грустить вновь!». Зои по­казалось это немного банальным, но его голос! Мурашки бегут по коже... Какой же теплый!
– кажется, что в силах даже растопить лед вокруг себя.

По сценарию выяснилось, что он спорил с ка­ким-то тайным обществом о смысле жизни.

Тут мне стало наплевать на все вокруг, кроме него. Я не слышала смеха зрителей и не слы­шала, как Мэри флиртует рядом с каким-то богачом. Я не могла оторвать взгляда от этого юноши на сцене. Почему он показался мне та­ким скромным и печальным? Всю жизнь я была твердо уверена, что влюбленность - это не ко­робка шоколадных конфет, купленная по пути на свидание. Это что-то большее... То, чего мне еще не показывала жизнь. Оказывается, все на­много проще. И одновременно сложнее, потому что нет такого языка на планете Земля, способ­ного передать это чувство...

– Зои, рядом со мной сидит владелец «Рон- зетто делириум», крупной сети ювелирных из­делий в Австралии. Я познакомлю вас после спектакля, он предлагает с ним выпить, - шеп­нула Мэри.

–  Пожалуйста, помолчи, ты отвлекаешь, - раздраженно ответила я.

Мэри презрительно отвернулась от меня. За­кончился спектакль, а я не могла встать, настоль­ко сильным было впечатление. Все аплодирова­ли. Толпа зрителей устремилась к выходу: кто в рестораны, кто домой, кто гулять дальше. А я села на диванчик в холле и смотрела на актеров, которые общались со зрителями, фотографиро­вались, смеялись.