Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига
Шрифт:
Я смотрела на эту пару и вдруг остро и по-доброму им позавидовала. Какое же это чудо, когда тебя любят… И какое же счастье иметь ребёнка, оказывается…
Никогда раньше я не задумывалась о семье и детях. Но сейчас…
Впервые я подумала о том, каково это: девять месяцев носить дитя под сердцем, рожать в муках, а потом отдать чужим людям…
Я покачала головой, понимая для себя простую истину. Джастер тому виной или я сама стала неправильной ведьмой, но… Я так не хочу.
Не смогу я отдать своего сына
Нельзя так. Неправильно это.
Джастер сидел у костра и невозмутимо ужинал похлёбкой. Я села рядом и достала миску, тоже накладывая себе ужин. Задать вопрос, который раньше меня никогда не волновал, я не спешила. Сначала надо как следует всё обдумать. Поэтому спросила о другом.
— Что ты сделал?
— Ты о чём? — он даже не покосился в мою сторону, уминая ужин.
— Ты её оживил? — я понизила голос. Ни к чему такие разговоры другим слышать.
— Да нет, помог просто, — он доскребал остатки похлёбки из миски. — Она не мёртвая была, придушенная чутка. Делов-то, пуповину убрать и дыхание восстановить…
— А это свечение?
— Какое свечение? — он удивлённо приподнял бровь.
— Из твоих пальцев, я видела. — Я говорила тихо, но не собиралась отступать. — Это твоё волшебство? Ты со мной в первый раз тоже это делал? И потом, в Кронтуше? Ты же говорил, что нам нельзя…
— Ты переволновалась, Янига, — он усмехнулся с таким видом, что стало ясно: права я или нет, но иного ответа не получу. — Лучше поешь и ложись спать. Завтра пойдём в Костиноград.
— Почему туда? — по опыту я знала, что спорить бесполезно.
— Почему нет? — он пожал плечами и впервые за весь разговор посмотрел на меня. — В деревне мы всё равно ничего нового не узнаем. А это ближайший город, всего пару дней пути. По дороге.
— То есть свои дела ты здесь закончил? — я не удержалась от ехидства.
— Да, — обезоруживающе согласился он и встал с пустой миской. — Доброй ночи, травница.
Опять он надо мной издевается!
Мне ничего не оставалось, как пойти за своими вещами, чтобы последовать его примеру.
Счастливое семейство уже спало.
Уснуть не получалось. Такое обычное для простой женщины дело, как роды, вдруг потрясло меня.
Впервые задумавшись о детях, я осознала, насколько ошибалась, когда паниковала из-за своей мнимой беременности в Кронтуше и думала, как скрыть это от Джастера.
Оказывается, он совсем не против детей.
Вон как уверенно роды принял. И с такой любовью ребёнка на руках держал… Неужели, семья и дети важны для него? Он так смотрел на этого ребёнка… С такой нежностью… Ох, Янига, Янига… Как же мало я ещё понимаю в людях!
Боялась, глупая, что он меня бросит. Думала, как тайком зелье изгнания сделать… А он…
От этих воспоминаний меня пронзило новое озарение. А вдруг у него… У него тоже была семья? И… дети? Если всё так, то никаким клином, то бишь другой женщиной такие воспоминания не вышибить…
«Я увидел её и забыл обо всём»…
Я тихо застонала, ругая сама себя. Нет, не было у него семьи. Она же его сразу прогнала…
А если бы у нас с ним… Он бы остался?
Не в силах уснуть, я встала и тихонько подошла к Шуту.
— Джастер, — тихо прошептав, я осторожно положила руку на его плечо. — Ты не спишь?
— Уже нет, — буркнул он недовольно. — Тебе чего не спится?
Я закусила губу и невольно положила руку на плоский живот.
— А мы… У нас…
Он сел так резко, что я невольно отшатнулась, почувствовав, как мгновенно переменилось сонное настроение на холод непробиваемой стены.
— Янига, — Джастер решительно взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. В темноте они показались огромными и полными тьмы. — Всё у тебя будет. Но всему своё время. Поняла?
Сглотнув, я молча кивнула.
— Вот и хорошо, — процедил он сквозь зубы, и разжал пальцы. — А теперь иди спать. И не забивай себе голову всякой ерундой.
Мне ничего не оставалось, как встать и отправиться восвояси. Джастер ещё немного посидел, потом встал и с лютней в руках скрылся за деревьями.
Я слушала печальную мелодию и ругала себя за то, что снова растравила ему душу.
Спала я плохо. Ребёнок время от времени хныкал, но быстро успокаивался. А я находила взглядом спящего с другой стороны костра Джастера и снова погружалась в мрачные мысли.
Мне удалось задремать только под утро, но ненадолго.
Счастливый отец семейства торопился поскорее добраться домой и поднялся с первыми лучами солнца.
Под его возню я проснулась и села, завидуя крепко спящему Шуту. Сделал своё дело и спит довольный…
— Жона просила узнать, нет ли ещё зелья лечебного? — подошёл ко мне крестьянин, заметив, что я уже проснулась. — Волнуется она очень.
Я кивнула, протёрла глаза, нашла в сумке нужные травы и пошла к роженице, чтобы рассказать, как готовить отвар.
— Благодарствуем вам, — крестьянин помог жене с ребёнком забраться в телегу. — Завсегда в нашем доме дорогими гостями будете!
— Доброй дороги, — вежливо прощалась я за себя и спящего Джастера. — Счастья вам!
Телега тронулась прочь, а я вернулась обратно к костру, посмотрела на Шута, махнула на всё рукой, и, завернувшись в плащ, легла досыпать.
Разбудило меня что-то холодное и настойчивое.
— Дождик-дождик поливай, ведьма добрая вставай… — негромко напевал знакомый голос, а мне на лицо и в самом деле что-то капало.