Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига
Шрифт:
— Прости… — прошептала еле слышно. Глупо, но больше мне нечего сказать в ответ.
— Внутренний демон всегда знает, куда и как ударить. И сделанное им не забывается. — Джастер тщательно взвешивал каждое слово. — Но иногда… Иногда такие слова или поступки можно… нет, нужно перешагнуть. Нужно поднять голову, чтобы понять: кто ты и где ты. Оставить прошлое в прошлом и не повторять старых ошибок. Когда есть, ради чего, можно склеить разбитую чашку, хотя целой она уже никогда не будет.
Я подняла голову и посмотрела на Шута, пытаясь сдержать снова навернувшиеся слёзы.
Слышал.
И дал тот самый шанс, о котором я просила.
Шанс вернуть его доверие и доброе отношение. И… и шанс выжить.
Склеить разбитую чашку. Когда есть, ради…
И тут меня осенило.
То есть он смог переступить через такую боль и обиду ради… ради меня? Потому что… по судьбе?!
Да я всё для него сделаю! Наизнанку вывернусь, помру, но никогда больше его не предам!
— Я буду с тобой! — в избытке чувств я крепко обняла Джастера, прижавшись к нему всей собой. — Я пойду с тобой куда угодно, что бы ты не задумал!
— Больно же, ведьма… — тихо прошипел воин. — И ты на хлеб сейчас…
— Прости! — я шарахнулась обратно, и в самом деле едва не снеся наш завтрак в костёр. — Прости…
Воин спокойно кивнул, ладонью потерев шрам под рубахой и ничем не показав своего отношения к моему страстному признанию.
— Чашку свою неси и ешь давай. Идти долго.
Мы ели молча. Джастер как обычно, хмуро и отстранённо смотрел на огонь, а я размышляла обо всём, что мне открылось за это утро.
Вся моя жизнь и договор с Шутом вдруг предстали в совершенно ином свете. Все его странные поступки обрели глубокий и неведомый мне раньше смысл. И хотя я до сих пор многого не понимала, сомнений в том, что воин всегда знал, что делал, у меня больше не осталось.
Судьба…
Изменить мир…
Я передёрнула плечами. Мороз по спине от такого, хоть и день летний…
— Что не так, ведьма? — вдруг негромко спросил Джастер.
— Ты, правда, знаешь, какая у меня судьба?
— Вижу. Не только твою, а вообще любую. — Воин пригубил отвар и держал чашку в ладонях. — Я вижу это как нить, которая может быть разной. У кого-то эта нить лежит ровно и прямо, а у кого-то свивается в петли и завязывается в узлы, пока не оборвётся совсем. Иногда видно далеко и хорошо, иногда всё в тумане, потому что человеку надо сделать выбор. А иногда и знать ничего не хочется. — Он криво усмехнулся. — Вообще судьба подобна дороге. Дорога может идти через лес, через горы, через поля, да где угодно… Главное, что у неё есть границы и направление, которые ты не сможешь изменить. Можно идти по дороге, а можно попробовать свернуть и уйти в сторону. Только ни к чему хорошему это не приведёт. Жизнь закончится быстро и плохо. Это ты на себе проверила.
Я только вздрогнула, вспомнив эту проверку. Мой путь — не путь наставницы… Как же, забудешь такое …
— Когда ты идёшь по судьбе… Нет, не так. Есть то, что человек создаёт в своей судьбе сам, совершая какие-то поступки. Например, посадила ты овощи и вырастила урожай — нитка у тебя идёт гладко. Обидела кого-то, и этот человек сделал тебе плохо в ответ — такие узелки и петли ты завязываешь и развязываешь сама. Но есть то, что уже записано в судьбе, как бусина, нанизанная на нить. Бусины бывают разными, но их не миновать, как ни крути. И когда ты с этим сталкиваешься… Бежать уже поздно.
Джастер снова пригубил отвар, пока я обдумывала услышанное. И только теперь вспомнила его странные слова по путь, узелки и судьбу в наш первый вечер. Значит, он уже тогда всё это… видел?
— И ты… ты знал, что всё так получится? С самого начала знал?! Поэтому тогда передумал?
— От судьбы, как и от прошлого, не убежишь, Янига, — Шут вздохнул, глядя на бледные язычки огня. — Знал ли я… И да, и нет. Ты не первый человек, который нуждается в моей помощи и ему это по судьбе. Я видел это, мне было достаточно.
— Узелки развязать и настройки поправить, да? — всхлипнула я, вдруг поняв, насколько одной из многих была в его жизни. Ювелир с семейством, книжник со своим другом-архивариусом и любящей экономкой, племянник трактирщика… Сколько таких даже не бусин, а бисерин, он видел на своём пути? Пригоршню? Две? Или уже на целый прилавок хватит? Помог, спас, узелки распутал и пошёл дальше…
Вот почему он хотел разорвать наш договор. Только я навязалась со своим словом, да ещё и указывать начала… Сколько я ревела из-за него… И сколько всего он от меня перетерпел… Два раза чуть не убила только…
— Прости… ты со мной столько мучился…
Воин едва заметно повёл плечом, как отмахнулся от надоедливой мошки.
— Хватит извиняться, ведьма. Прошлое — в прошлом. Тогда мне не было дела до будущего, да и до настоящего тоже.
— А сейчас? — я вытерла мокрые глаза. — Ты опять передумал? Надолго?
Джастер пошевелил веткой угли.
— Передумал насовсем, — хмуро ответил он. — Боги всегда разворачивают тебя на твой путь. Я несколько раз хотел уйти, но каждый раз ты не давала. Даже помереть не получилось. Думал, сейчас точно всё. А ты всё равно догнала и пришла. Куда уж яснее…
Даже помереть не получилось?! Несколько раз хотел уйти? Когда это было?!
Я напрягла память, и она тут же услужливо всё напомнила.
«Я передумал».
«Ты не виновата. Я сам…»
«От твоей руки умереть не судьба…»
И сейчас. Когда он решил уйти совсем, а я считала, что это обычная ссора, и пришла мириться…
Сил плакать у меня уже не было.
— Ты… — с трудом сглотнула комок в горле: не ожидала я такого откровения. — Ты жалеешь? Мне… мне уйти?
Он хмыкнул, не обращая внимания на мои слёзы.
— И куда ты пойдёшь, ведьма? К волкам на обед? Да даже если я тебя к людям выведу или на дороге оставлю, пару деревень ты, может, и переживёшь. Больше — вряд ли. Хозяйка этой милой зверюшки быстро тебя найдёт, сожрёт и не подавится. Тебе не хватит ни сил, ни умения, чтобы победить её.
Горько-то как… До слёз и до боли горько. И ведь не врёт, правду говорит… Потому что я… Я со своим даром ничего не смогу противопоставить ведьме этого надела. А она, судя по всему, на проклятиях не одну свинью съела… Холисса до такого никогда не доходила.