Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига
Шрифт:
— Ну вот, готово. — Джастер довольно оглядывал постель. — По крайней мере спать можно. Всё, Янига, давай ложится. Тесновато, но места на двоих хватит.
Я кивнула, не сдержав довольной улыбки от такого предложения, и стала снимать платье.
Шут стянул рубаху, повесил её на стул, сбросил сапоги и завалился на кровать.
— Лампу погаси, не забудь. И дверь приоткрой, — он забрался под покрывало.
Выполнив его просьбу, я на ощупь осторожно пошла к кровати. Света из открытой двери всё же хватило, чтобы не натолкнуться на стол и стулья. С улицы повеяло заметной прохладой, и я сразу поняла, что в «сторожке» и в самом деле воздух был довольно спёртый.
— Можно, я у стенки лягу?
—
— Ну… там теплее.
— Ложись, — хмыкнул он в ответ. — Мне без разницы.
Я довольно нырнула под покрывало, а Джастер привычно приобнял меня одной рукой.
Но не успела я пригреться, как он внезапно спросил.
— Ты пауков боишься?
— Нет, — я насторожилась на всякий случай. — А что?
— Нет, ничего, — невозмутимо ответил он.
— Джастер…
— Ну, просто там, по стенке к тебе паук спускается. Жирный такой, лохматый. Ещё немного и по волосам…
— Джастер! Убей его!
— Янига, ты что?!
— Где твоя защита?
— Зачем?
— Прекрати! Я не хочу, чтобы он по мне ползал! Убей его! Или убери! Сделай что-нибудь!
— Ты же всяких букашек любишь, ведьма.
— Джастер!
— Да ладно, ладно, успокойся. Я пошутил. Нет там никого.
— Ты!…
— Спи, ведьма. Спи.
Конечно, спи… Сначала напугал своими дурацкими шуточками, а теперь: спи… И ведь даже настроения для любовных ласк у него нет, вон как спокойно обнимает…
Но, раз уж он на меня не сердится, может, тогда расскажет про эту песню ещё?
— А Игрок правда был прародителем твоего племени?
Шут невнятно хмыкнул.
— Ты решила отыграться, Янига? Всю ночь будешь меня вопросами донимать? Может, мне и правда, к покойникам спать пойти? Они пауков не боятся и молчат.
Опять он надо мной издевается!
— Джастер!
— Кто знает, ведьма, — спокойно отозвался он. — Метавитов считали стоящими между богами и демонами. Но я все же думаю, что они дети Шанака и Датри, как все остальные. Просто боги сотворили их первыми и потому они такие.
— Почему?
— Потому что Игрок — это сам Изначальный, Янига. Он всемогущий. И если бы он создал метавитов, то они бы жили и в других мирах. Но они живут только в Бездне. А в других мирах живут другие.
— Откуда ты…
— Читал. Маги древности знали и умели намного больше, чем сейчас. Только их книг днём с огнём не найти. Они писали, что Изначальный сотворил Мировую Лозу и миры на ней подобны листьям и ягодам лозы виноградной. Там, где они соприкасаются, могут открываться проходы из мира в мир. Некоторые маги умели проходить в эти врата и возвращаться обратно. Они и рассказывали о тех, кто живёт за пределами нашего мира.
Я слушала Шута, раскрыв рот. Он не переставал удивлять своими сказками и легендами.
— Джастер… Ты… ты столько всего знаешь и умеешь… Ты же можешь жить где угодно, и хорошо жить! Почему ты пришёл в Эрикию?
Воин тихо вздохнул.
— Ты никогда не думала, что стало с миром после Великой войны, Янига? Это ведь были не просто города, это целые страны, в которых каждый житель обладал даром. Нет? А я думал. Я читал все хроники, какие нашёл. Часть городов была разрушена, часть ушла под воду, но есть города, о которых ничего не пишут, потому что они якобы исчезли. Если верить легендам, к таким исчезнувшим городам относился Нун, город-академия.
— Ака…демия? Что это? Что-то про демонов?
— Нет, ведьма. — Джастер улыбнулся, и по его голосу я поняла, что сейчас будет сказка. — В древности так называлось место, где обучали самой разной магии, в том числе и тёмной. Мир до войны был полон чудес, волшебных существ и магических предметов. Ты даже не представляешь, насколько он был богат и прекрасен… Реки, озера и ручьи были полны хрустальной чистой водой, способной утолить любую жажду одним глотком. Радуги сверкали над горными водопадами, словно сотканные из сотен крошечных драгоценных камней. Волшебные птицы пели в лесах так сладко, что можно было заслушаться и забыть обо всём. Земля давала богатые урожаи, и никто не знал голода. Подгорные народы, рождённые от плоти камня и чья серая кожа была твёрже железа, стоили подземные города, добывали золото и драгоценные камни. Их считали лучшими мастерами, кузнецами и ювелирами. Лесной народ, плоть от плоти дерев и растений, воспевал природу и рождал лучших целителей. Вечно юные, тонкие и гибкие как лоза, с кожей цвета белого мха, с глазами прозрачными, как лесные ручьи, они, как никто другой, понимали язык птиц и зверей, знали тайны цветов и трав. Крохотные весёлые феи с яркими прозрачными крылышками, беззаботно порхали в цветущих полях и лугах, принося в мир радость и красоту…
Бархатный голос Джастера увлекал за собой и рисунки из книги Аурзуса оживали перед моими глазами. Я словно воочию видела удивительный и сказочный мир, который когда-то был.
А сказка продолжалась. Шут не просто умел, он любил рассказывать такие истории.
— В лесах бродили единороги и златорогие туры, в предгорьях жили грифоны, в горах — огромные орлы, в степях паслись табуны пегасов и серебряных ланей, в морях царили левиафаны и морской народ… Это был чудесный, волшебный, удивительный мир. Боги ходили среди людей, и от их союзов и любви рождались те, кто становился небожителями и покровителями рода человеческого. Маги и небожители писали волшебные книги по магическим искусствам, создавали чудесные вещи и зачаровывали предметы. Камни силы, дарующие своим хозяевам повышенную способность к определенной магии. Различные амулеты, обереги и талисманы, призванные защищать и помогать своему владельцу. Летающие ковры и повозки, чтобы передвигаться по воздуху. Волшебные посохи как обязательная вещь любого уважающего себя мага. Плащи и капюшоны, которые делали человека невидимым для других. Блюда, всегда полные едой. Неразменные монеты, которые всегда возвращались к своему хозяину, хотя за такое колдовство жестоко наказывали. У некоторых вещей даже были имена по имени их создателя. Например, магические зеркала Митамира, с помощью которых волшебники и маги могли разговаривать друг с другом на расстоянии или видеть прошлое и будущее. А вот Живое оружие всегда получало личное имя от своего владельца. Ещё были кубки Барлока, предупреждающие хозяина о яде…
Джастер говорил, но у меня внутри зудело беспокойство.
Зеркало не давало мне покоя. Хотя это простое зеркало, а не волшебное, — я бы почувствовала магию, я же ведьма! — мне вновь стало стыдно, что я не сказала о находке Джастеру.
Словно… словно нарочно обманула его…
А воин продолжал рассказ.
— Конечно, были и тёмные народы. В лесах, горах, болотах, морях… Страны, где люди поклонялись тёмным богам, маги, служившие могучим демонам. Тёмные искусства тоже не стояли на месте. Магия смерти, демоноведение, проклятия и кровавые ритуалы жертвоприношений, искусство колдовства и ведьмовства, чёрные гримуары, сводящие с ума неподготовленных магов… Много всего было тогда в мире. Боги и демоны покровительствовали живущим. Мир жил и развивался в балансе и равновесии светлых и тёмных сил. Это было время расцвета волшебства и магии.
— Но почему… почему всё изменилось? — тихо спросила я, боясь спугнуть настрой Шута.
— Вера, Янига. — воин негромко вздохнул. — Я же говорил тебе: вера — это то, что даёт людям силу волшебства. Нельзя заставить кого-то уверовать, верить и доверять против воли. Шанак и Датри установили законы этого мира. Законы, переступить которые не могут даже они сами. Это одно из непреложных правил Игрока. Боги и демоны следили за этим миром и населявшими его народами. Они могли направлять и соблазнять, подталкивать и указывать, карать и миловать, казнить и награждать. Наверно, в какой-то момент они заигрались, забыв о правилах, и народы стали терять веру. Любое сомнение в вере легко толкает в тёмную сторону, отрицание и неверие. А без веры… Без веры в богов в этой войне смогли выжить только люди.