Сказка о сказке, первый том
Шрифт:
– Ну! Дд-ух пп-одземный! Пп-омер, что ли?
– Оооу. Сам ты помер! – отозвался подземный Дух очень каким-то недовольным, заспанным голосом.
– Чч-его не открываешь?
– Да ты и сам открыл, не спросяся.
Великан недовольно пошевелил губами, очень хотел сказать гадость подземному Духу, но не стал, видно, этот Дух ему сейчас был очень нужен.
– Тт-ак встречай дд-орогого гостя. Нн-акрывай давай на стол.
– Ха! Дорогого! Мне-че, почитай, ты триста лет жалования не плачена. Али, может, денег принёс, рассчитаться хочешь? Мама не горюй!
Великан снова пожевал губами.
– Тт-ы, вот что! Ты не зз-ли меня. Об деньгах позже поговорим, а пп-ока давай на стол. Быстро! А то вообще нн-икаких денег не увидишь, нн-е услышишь.
Теперь Дух, казалось, недовольно пожевал губами и даже крякнул с досады. Но спорить не стал, а щёлкнул невидимыми пальцами и в комнате за дубовой дверью появился стол каменный, большой. И стулья тоже большие, каменные. На столе скатерть белая – не простая, самобранка. А на самобранке кушанья всякие: паштеты, рыба заливная, мясо чуть прожаренное, с кровью, и другая еда. И, конечно, вилки, ножи-ложки, кубки – всё из серебра. Да ещё большой кувшин крепкого вина.
Великан довольно задёргал носом – кушанья пахли так, что он чуть не бросился к ним, но не бросился. Он бережно обхватил прекрасную пленницу, посадил на большой каменный стул. Посмотрел на её недвижные глаза с нежностью и чуть слышно щёлкнул толстыми пальцами. Красавица от щелчка ожила, но сильно живой не стала, только глазами повела направо, налево, увидела великана и отвернулась.
– Дд-ушечка, кк-ошечка. Ты пп-оешь нн-емного, вкусная еда.
Красавица послушно наклонилась к столу и отломила корочку белого хлеба.
– Да, пп-оешь, пп-оешь хорошо. Нн-ам с тт-обою ещё дд-олго ходить нн-адо.
Красавица посмотрела в его лупоглазые глаза, ничего не сказала и клубком свернулась на большом стуле. Великан же, продолжая светиться нежностью, подвинулся к столу и, всё ещё глядя на свою пленницу или не пленницу, начал рукой брать вкусные паштеты и рыбу заливную и запихивать в свой заросший грязной бородой большой рот. Руки его хватали и запихивали, а потом схватили кувшин и запрокинули так, что вино толстой струей потекло прямо в раскрытую пасть.
Конец ознакомительного фрагмента.