Сказка о спящей красавице
Шрифт:
Я тихонько толкнула её в бок. Что за вредная старуха! Как будто не знает, что в некоторых мирах вопрос об имени считается таким же бесцеремонным, как и вмешательство в личную жизнь.
– Я же не спрашиваю, каков твой истинный облик, – не оборачиваясь, промолвил Мерфий.
– Да-а, ты необычное дитя, – усмехнулась Ламия. – А каков истинный облик моей спутницы?
– Она его не скрывает. Она многое привыкла скрывать от окружающих, но изменять облик она не способна. Зачем тебе этот зверь, воительница? Ты тоже
– Не знаю, Мерфий, но у меня такое чувство, что он мог бы помочь мне спасти одного человека.
– Человека, которого ты любишь… Тогда я тем более сожалею, что нельзя освободить зверя сейчас. Вот он.
Мы остановились возле мощного четырёхгранного столба, подобно колонне подпирающего зеркальный потолок. «Дворик», где мы оказались на этот раз, был крытым. Он походил на святилище, в центре которого возведён прозрачный алтарь с заключённой в нём статуей божества. Впрочем, не надо было долго приглядываться, чтобы понять, что огромный золотистый лев в глыбе так называемого солнечного льда – настоящий. Мерфий прижал к гладкой поверхности колонны ладонь.
– Он, как и гелоны, неподвластен мерф. Он не позволил отнять у него душу, но потерял часть жизненной силы. У гелонов сильней защита от мерф.
– Что такое мерф? – спросила я.
– Это долго объяснять. Беда нашего мира, с которой мы уже отчасти справились.
– А твоё священное имя…
– Да, оно связано со всем этим. У меня есть власть над мерф, но я не могу освободить этого зверя до восхода западного солнца.
– Тогда позволь попробовать мне, – я показала Мерфию кристалл эльхангона. – Обещаю, что вреда от этого не будет.
Мальчик-лев был вне себя от удивления, когда вырвавшийся из камня луч заставил прозрачную глыбу слегка подтаять. К сожалению, лишь на мгновение. Сколько я ни пыталась разрезать этот солнечный лёд своим эльхангоновым «лазером», мне удавалось лишь чуть-чуть повредить сверкающую стену, которая через несколько секунд снова становилась гладкой.
– Я же говорю – поможет только луч ночного солнца, – сказал мальчик. – Западное солнце – обитель всех двойников. Сейчас они спят, но Нарда разбудит их… Этот луч слишком слаб, но он…
Мерфий замолчал, глядя на кристалл в моей руке.
– Можно мне тоже попробовать? Или хотя бы просто подержать его в руке… Я верну. Не знаю, получится ли у меня луч, но хочу попробовать.
Вызвать из эльхангона луч Мерфию удалось, но растопить нардиаль не смог и он.
– Знаешь, этот луч слабый, но он похож на свет Нарды, – сказал мальчик, рассматривая камень.
– Мерфий, кажется, я знаю, где можно раздобыть маленький кусочек ночного солнца. Ты же не против, если мы придём сюда ещё раз и снова попытаемся освободить зверя?
– Нет, но… – он слегка нахмурился. – Не понимаю, как ты собираешься раздобыть частицу западного солнца.
– Ты говоришь, оно хранилище всех двойников? А вдруг у него у самого есть двойник? Та, кого ты называешь летней королевой, не говорила тебе о своей родине? В мире вечного лета она временно…
– Говорила, – помолчав, сказал Мерфий. – Я знаю, что у них там солнца-близнецы, но причём тут наша Нарда?
– При том, что ваше так называемое солнце мёртвых – родич огня, тлеющего в недрах планеты Хангар-Тану. Почему вы называете Нарду солнцем мёртвых?
– Потому что в отличие от Дана, дневного солнца, она совершает полный круг и большую часть своего времени светит обитателям подземного мира. Мы редко видим свет ночного солнца, но оно сильнее дневного.
– Да, Мерфий, сильнее. Потому что это небесное тело содержит много материи тану, а это источник вечного света, который чаще бывает непроявленным. Эта же материя, излучающая такой свет, есть в глубоких пещерах планеты Хангар-Тану. Это подземный эльхангон. Его сияющие кристаллы называют душой Мараха-Аскейру, Великого Змея, живущего в недрах Хангар-Тану.
– Вы говорите, Великий Змей – отец нашего мира? – мальчик посмотрел на пылающий горизонт. – Возможно, его огонь действительно способен растопить нардиаль и освободить зверя. Приходите, когда раздобудете этот камень, я не против. А теперь мне надо в Живые леса – на охоту. Время от времени мне нужна свежая кровь.
– И на кого ты охотишься? – полюбопытствовала Ламия.
– Не беспокойся, не на людей.
– Да мне-то чего беспокоиться, – пожала плечами моя спутница, когда мальчик скрылся в мерцающих коридорах лабиринта. – Ну что, возвращаемся?
– Не хочешь ещё прогуляться? – спросила я – На Хангар-Тану. Раздобыть подземный эльхангон можно в горах на юго-западе. Я могу перенести нас в один город, откуда хорошо видна огненная стена. Думаю, за ней-то и находится нужное нам сокровище. Горы на юго-западе всегда были владениями саху. Вернее, подземные пещеры в глубине этих гор…
– Ещё и подземные! Сколько мы тут тащились через поле, через лес. Я уже порядком устала, а до утра, наверное, всего ничего.
– Да не так уж и долго мы шли. Сейчас проверим, сколько прошло времени. Представь себе мои апартаменты.
Я взяла Ламию за руку, и в следующее мгновение мы уже были в замке. Судя по старинным настенным часам, которые вчера повесили в моём «музейном зале» и которые работали благодаря ближайшему гелениту, до восхода ещё оставалось часов пять. Такое впечатление, что на Каране времени прошло намного больше, чем здесь.
– Ламия, если ты устала, я отправляюсь одна. По-моему, я и так много времени попусту теряю…
– А, по-моему, ты себя слишком накручиваешь. Значит, ты считаешь, что за этой огненной стеной живут саху, и они могут дать тебе этот чудесный камень?