Сказка о сыщике Кудыкине
Шрифт:
Горлица летела быстро, меняла высоту и траекторию полета, не курлыкала, молчала – только крылья посвистывали, рассекая воздух.
Уже и жуткий силуэт древней крепости Центра Обработки Волшебства проявился, со всеми своими башнями, равелинами, пушками, требушетами, катапультами, подъемными мостами и другими непонятными волшебными конструкциями – не то антеннами колдовскими, не то вообще не поймёшь, что, для защиты неизвестно чего. Оставалось долететь совсем немного. Заветная жердочка в голубятне с зернышками и водичкой маячила в глазах быстрой птицы.
Вот тут-то и мелькнула снизу стремительная тень черного ястреба-перехватчика, резанувшего темной молнией сумеречное небо, помчавшись
Сказка на этом должна была закончиться, но сказка на то и сказка, чтобы продолжаться.
Горлица заложила резкий вираж и ушла вниз, в темноту приближающейся ночи, а ястреб-перехватчик внезапно ослеп, сбавил пыл, и с превеликим трудом сбросив скорость, еле-еле взгромоздился на гладкой ветке, подвернувшейся сухой болотной берёзы. Он конечно же не знал, что на пролетающей горлице был наложен магический заговор «Ослепни изверг!», но теперь догадался.
Как ни крути, а письмецо с царской волей было вовремя доставлено адресату, но красное солнышко уже зацепилось толстым боком за острые и колючие верхушки ёлок и вековых сосен, и теперь опускалось все ниже и ниже, пока трясина не проглотила дневную звезду.
Сумерки мгновенно навалились на Черное болото, сделав все проходимые гати непроходимыми, все явные тропы неявными, видимые протоки невидимыми, а ужасные топи кошмарными.
Князь Никодим и посадник Саныч уселись за тяжелый древний стол, развернули свиток, надломив сургуч с оттиском двухголового орла, и прочли:
«Пишешь, дуралей? Вот, пиши значит. Князю Никодиму и посаднику моему Санычу. Я, Протопуп Первый, Царь ваш и их, и вон тех, и всех остальных, повелеваю! Вам, то бишь, начальству Службы спасения Черного болота срочно и тайно снарядить поиск-розыск, давеча пропавших из избушки, трёх медведей Топтыгиных, а может и шут их знает, где они вообще запропастились. При проведении поиска своих и наших волшебных жителей не лупить, а иродов иноземных, пожалуй, можно разок-другой, но не злобливо, а токмо ради повышения государева престижу и сугубо в воспитательных, и даже местами, где-то в просветительских целях. Искать три дни. Коли не найдёте косолапых в указанные сроки – собирайтесь оба на пенсию. На заготовки солёных огурцов в подсобное хозяйство отправлю. Записал? А ежели сыщете, то награду вручу какую-нибудь, наверное, потом. Отгулов возьмут – не велики персоналии. Искателя нашего подберите из стрельцов-колдунов Центра Обработки Волшебства, чином не ниже десятника, но такого, чтобы волшебством плазмомётным налево и направо не плевал, а то басурмане в этот раз и так по весне пожгли изрядно перелески наши родимые. Так никаких болотных лесов Брусникинских на всех не хватит. Пущай сыск производит вдумчиво, с толком и расстановкой, а потом вам докладывает. А потом уж мне пущай, кто-нибудь доложит! Ежели медведи сами виноваты, я им покажу кузькину мать и где раки зимуют, но это после ужо. Писал со слов Протопупа Первого царёв писарь Начеркалов. Подпись, Протопуп Первый. Печать с кисточкой поставь, дубина!»
– Нда, – протянул князь Никодим, – влипли.
Руководитель Центра Обработки Волшебства вопрошающе посмотрел на своего заместителя, и тихо спросил:
– Мысли есть или нам пора изучать рецепты засолки огурцов?
Посадник Саныч ухмыльнулся.
– Послушай, я этих медведей знаю. Если их не убили, они домой явятся. Батя их, Михайло Иванович – домосед и очень спокойный, когда сытый, супы любит, жаренную картошку на сливочном масле, умный очень, Брусникинский Вестник выписывает, читает в очках. Медведица Настасья Петровна, очень добрая, кормит папу, чтобы не рычал, сказки сыну Мишутке на ночь рассказывает, колыбельные
– Ведьма Марина! – внезапно крикнул за дверь князь Никодим. – Кофе нам с Санычем принеси, да покрепче.
– Какой есть, тот и будет, – заворчала в ответ Марина капризным, но очень мелодичным тоном где-то в глубине приёмной палаты. – Я между прочим девица-красавица, а не кухарка! А ещё я дважды дипломированная чародейка-чаровница, и защитница юридическая по магическим делам. Вот!
Никодим повернулся к посаднику и сказал:
– Снаряжай десятника. Посмотрим, как он в поле работать умеет, а то все такие герои ложкой в чашку, а ты пойди с мушкетиком и сабелькой по тёмному болотцу послоняйся, с Бабами Ягами пообщайся в одиночку. Сроки сжатые. Пусть разберётся, что да как. Посылаем одного, а еще отряд готовь для поддержки, на случай, если десятник в беду попадёт.
– Понял. Сделаем.
Саныч встал и уже вознамерился в казармы спуститься, чтобы искателя прямо к утренней зорьке в поиск запустить. Пару шагов в сторону старинных дверей сделал, а князь Никодим ему вослед добавил весёлого настроя:
– Ежели надобно будет огурцы солить, то я не возражаю. У меня даже рецептик матушкин очень хороший есть – с хреном. Но сам понимаешь, не хотелось бы.
– Понимаю, – ответил Саныч и вышел в приёмные палаты, со скрипом прикрыв дверь. Видная ведьма Марина чуть не налетела грудью на посадника, заметила, что он уже уходит и надулась:
– Только и делаешь, что кофе варишь-варишь, варишь-варишь днями напролёт, а все без толку.
– Вот ему обе чашки и занеси! – хохотнул посадник и исчез во мраке перехода в сторожевой равелин.
Глава 2. "Сыщик Ярунка Кудыкин"
Долго дело делается, и обычная сказка не скоро пишется, когда-же сказка необыкновенная, то времечко обычно быстро летит.
Уже ранним утречком, ещё до августовской зорьки, новоявленный сыщик Ярунка Кудыкин, молодых лет двадцати пяти, заломил алую стрелецкую шапку, рассматривая верхушки старых сосен, растущих у самого края избушки Топтыгиных.
В то туманное утро сюда его принесли три казённых мерцающих коня Службы спасения Чёрного болота. Эти жуткие животные, находящиеся одновременно в трёх мирах, и поэтому мерцающие то там, то сям, летели то высоко, то низко, то медленно, то быстро, то далеко, то близко. Запряженные в летучую одноместную колесницу, эти «лошадиные зверюги», как их прозвал посадник Саныч, высадили молодого Ярунку в двадцати саженях от места происшествия.
Ну как высадили?
Вытряхнули из повозки, да и всё. Ярунке даже показалось, что противные демонические лошади радостно заржали и исчезли.
Он стоял и радовался, что не расшибся насмерть при высадке на полном ходу из волшебной колесницы. Ведь его бросило на огромный старинный пень, через который пришлось перепрыгивать, задирая ноги выше пояса. Домашняя магия не подвела – не забыл дунуть вниз, поэтому на целую сажень выше, чем надобно подлетел. Всё получилось хорошо, просто раскорячиться пришлось перед внезапной преградой.
Переведя дух от пережитого крайне рискованного прыжка, сыскарь-искатель Кудыкин осторожно приблизился к рубленной замшелой избе пропавших медведей.