Сказка о ветре в безветренный день
Шрифт:
Загремели ключи.
Это Начищенный Сапог старался попасть невидимым ключом в замочную скважину.
Цеблион стоял, расставив ноги, и нетерпеливо раскачивался с носка на пятку.
Наконец ключ, скрипя, повернулся. Дверь отворилась. И в этот момент Матя незаметно проскочила между ногами Цеб-лиона прямо в комнату.
Матя увидела своих Братьев.
Она тут же зажала себе ладонью рот. Ей так хотелось обнять их и закричать: «Я тут! Вот она, я!»
Но она только стояла и смотрела, стояла и смотрела.
Старший Брат сидел около стола, положив на
Мате показалось, что они какие-то совсем не такие, как дома.
Но, может быть, это было потому, что дома она разговаривала с ними, карабкалась им на плечи, налетала из-за угла, вместе с ними пела песни по вечерам, сидя на низкой скамейке у ног Старшего Брата.
Но никогда она вот так не стояла и не рассматривала их.
Ей показалось, что Старший Брат стал каким-то старым, а Младший — взрослым.
— Морщинки, — неслышно прошептала Матя. — Морщинки и тут и на лбу.
Цеблион молча остановился посреди комнаты. Глаза его, не отрываясь, жадно смотрели на Братьев. Губы шевелились.
«Ой, он сейчас кинется и начнёт их кусать!» — с испугом подумала Матя.
— Вот что, мои миленькие, хорошенькие ткачи! — сладким голосом сказал Цеблион. Он улыбнулся. Но глаза его остались такими же страшными. Улыбки не получилось. Просто человек оскалил зубы, и всё. — Невидимая жидкость готова. Теперь дело за вами. Вы должны сегодня же взяться за работу. Мне не хочется портить вам настроение всякими пыточками и другими неприятными вещами.
Старший Брат медленно повернул голову и посмотрел на Цеблион а.
Его взгляд как раскалённый луч протянулся через всю комнату. Мате показалось, что она видит в воздухе этот взгляд. Она подумала, что Хранитель Запахов под этим взглядом сейчас завизжит, завертится на месте, задымится и сгорит.
Но ничего подобного не случилось.
Хранитель Запахов по-прежнему стоял посреди комнаты и неподвижным взглядом смотрел на Братьев.
— Мы не будем работать! — резко сказал Старший Брат. — Мы знаем, для чего вам нужны колпаки. Они нужны вам для войны. А на свете нет ничего страшнее вашей войны…
Хранитель Запахов так отвратительно захихикал, что Матю чуть не стошнило.
— Ах вы мои глупенькие ткачи! — сказал он ласковым, сладким голосом. — Вот что! Испугались войны, мои миленькие? Так бы вы сразу и сказали. Ну ладно, как только вы начнёте ткать материю для колпаков, я поговорю о вас с Министром Войны. Он мой хороший приятель. Я даже могу вам дать к нему записочку. Такую хорошенькую записочку. Хотите? Я попрошу его, чтобы он разрешил вам не ходить на войну. Все пойдут, а вы не пойдёте. Договорились, мои славненькие?
Лицо Старшего Брата исказилось от отвращения.
— Уходи отсюда, старик! — сказал он. — Все твои мысли покрыты таким толстым слоем грязи, что ты никогда не поймёшь нас. Но запомни одно. Мы не будем ткать материю для колпаков! И другие ткачи тоже не будут!
У Цеблиона от ярости скрючились пальцы. Матя увидела его зелёные ногти, похожие на жёлуди.
— Невидимая жидкость готова, — прохрипел он. — Если через
Цеблион так хлопнул дверью, что тяжёлые железные ставни застонали и заскрипели, а красный луч закатного солнца забегал по стенам.
— Ну что ж, умрём… — пробормотал Младший Брат и опустил голову. — Бедная Матя!..
— Я не бедная! — закричала Матя. — Я здесь!
И она сорвала с головы колпак-невидимку.
Ох, что тут было!
Матя прыгала как козлёнок и визжала как поросёнок.
Она обнимала и целовала Братьев.
Но когда она подпрыгнула особенно высоко. Старший Брат поймал её в воздухе.
Матя перестала болтать ногами, и Старший Брат поставил её на пол.
— Матя, — сказал Старший Брат. Голос у него был какой-то странный. Совсем чужой голос. — Ах, девочка… Ты должна немедленно уйти из дворца. Слышишь? И уехать в деревню. Ты не должна целый месяц ни с кем ни о чём говорить. Только с соседками. И только о молоке и хлебе. И ни у кого не спрашивать о городских новостях.
— Почему?.. — шёпотом спросила Матя. Но пока она спрашивала, она всё уже сама поняла. Ей стало так страшно, как никогда в жизни.
Руки её бессильно повисли. Колпак с красной кисточкой упал на пол.
Заскрипела старая лестница, как будто её мучили.
— Эй, Начищенный Сапог, открывай дверь!
— А… это ты, сторож!
— А то кто же… Уф— Я принёс хлеб и воду Братьям. Проклятая лестница… Девяносто девять ступеней… уф, и одна сломанная… Проклятые Братья… Хорошо, что их казнят через двенадцать часов… Очень надо лезть по лестнице из-за каких-то ткачей, которые через двенадцать часов станут покойниками…
Старший Брат схватил Матю и быстрым движением натянул ей на голову колпак-невидимку.
Дверь заскрипела. Вошёл пузатый сторож. На его огромном животе торчал ключ, как гриб на пригорке.
Старший Брат на одно короткое мгновение прижал Матю к себе и вытолкнул её на лестницу.
Глава 10. Обыскать воздух!
Как Матя спустилась вниз, она не помнила.
Она садилась на каждую ступеньку и плакала. Ступеньки от её слёз становились мокрыми, как будто их только что вымыли.
Щётка, весь измучившись от нетерпения, ждал её в тёмном углу под лестницей.
Матя села на корточки рядом с ним и заткнула себе рот передником.
— Плачь громче, если тебе хочется! — горячо зашептал ей Щётка. — Я буду открывать рот, и все будут думать, что это я плачу. Меня часто бьют, и я часто плачу… Все к этому привыкли…
— Какая я дура! Идиотка! — рыдала Матя. — У-у-у!.. Меня мало убить за это. Ну что мне стоило взять ещё пару колпаков для них? А теперь их… Нет! Нет! Не хочу! Не хочу! Вот проберусь в Белую башню и пролью невидимую жидкость. Да! И тогда их отпустят домой…