Сказка о ворчливом медвежонке Пушистике и его негаданных встречах

Многие из моих читателей и старинных приятелей знают, что я хорошо знаком с лесным зайчишкой Зайкой. Он прекрасный друг и великолепный рассказчик. Каждый раз, когда я иду в лес на прогулку и встречаю его, то он непременно рассказывает мне какую-нибудь новую историю, случившуюся в ближайших окрестностях. Столько всего интересного и захватывающего пересказал мне Зайка за последние годы, что я даже составил почти полный сборник его повестей.

Однако и этого мало, совсем недавно я опять стал счастливым обладателем нового рассказа от моего неподражаемого зайчишки. Мы неожиданно встретились с ним в парке Сокольники, где я с великим удовольствием гуляю,

А случилось всё в подмосковном лесу, где в последнее время поселилось несметное количество разнообразного зверья. И кстати, этому есть простое объяснение; так уж вышло, что за предыдущие десятилетия рост промышленных предприятий в области резко угас, а многие из них элементарно закрылись. Отчего природа вокруг посвежела, очистилась, расцвела с невиданной силой, и, разумеется, в связи с этим зверьё из глухих мест поторопилось занять новые открывшиеся, чистые ниши в наших лесах.

Пришло множество всякого лесного народа, здесь нашлись и белки, и бурундуки, и мыши, и лисы, и рыси, и волки, и конечно уважаемые всеми лоси. Ну а как следствие, за ними всеми последовали и главные хозяева леса, медведи. На новые места пришло аж несколько семей этих бурых гигантов. Хотя если быть точным, то пришли лишь мамы-медведицы со своими маленькими медвежатами, ведь всё дело в том, что папы-медведи предпочитают жить в одиночестве, сами по себе, независимо ни от кого, и редко встречают своих медведиц с наследниками.

Но это и к лучшему, потому как медведи-самцы порой бывают настолько раздражительны, что сходу могут натворить слишком много бед и наломать немало дров, уж такой у них характер. К тому же мы все ещё с детства помним, что бывает, когда напрасно злишь своего папу, тут уж можно запросто и ремня получить. И это от родного, близкого человека, а там медведь, и что он со злости может натворить, это лишь одному лесному духу известно, непредсказуемое дело. Так что лучше уж пусть мамы-медведицы с медвежатами живут отдельно от пап-медведей. Впрочем, мы отвлеклись от нашей истории, а меж тем события в лесу уже начали развиваться.

Было позднее утро, почти полдень, и вот тут вдруг на поляну, которая таилась в укромном месте леса, вышел юный медвежонок. Сразу хочется отметить, насколько он был хорош собой: неимоверный симпатяга, весь такой пушистый, мягкий, лохматый, мордашка забавная, ушки торчком, носик пучком, глазки ягодки блестят. Ну и конечно походка у него косолапенькая, всё как полагается, красавчик, да и только. Но вот беда, был он абсолютно один, рядом с ним никого, ни мамы, ни старших сестёр, ни братьев. Хотя зачастую в медвежьих семьях всё бывает наоборот, там старшие дети помогают младшим. А тут медвежонок один одинёшенек. Вышел из леса и остановился на краю поляны, посмотрел вокруг, повертел головой да как заголосит.

– Эй, тут есть кто-нибудь?!… Отзовитесь!… Я так долго иду, что никого никак не найду!… А я ведь маму ищу!… Кто-нибудь видел её?!… – обращаясь неведомо к кому, прокричал он на своём медвежьем языке. И тут опять хочется заметить, что вообще-то в лесу неважно, кто на каком языке разговаривает и изъясняется. Так уж повелось, что все друг друга и без этого понимают. Звери, конечно, могут говорить каждый на своём языке, но собеседник всё равно их поймёт, уж так устроено лесное общение. И не нам людям их осуждать, ведь это мы делимся на нации по языковому признаку, а у зверей всё просто, если ты живёшь в лесу, то будь добр понимать всех и каждого независимо от цвета шкурки и разреза глаз, иначе худо дело.

А потому вполне разумно, что медвежонок прокричал свою просьбу всем без исключения. Обратился, так сказать, ко всему лесному сообществу. Однако ответа не получил, и это уже целая драма, ведь оказаться маленькому медвежонку в лесу совсем одному очень опасно, обидеть может каждый, хоть ворона, хоть волчок, того и гляди ухватит за бочок. К тому же бедняжка явно заблудился, потерялся, страшное дело. Он не знает, где его мама, идёт, ищет её, сам того не понимая, что с ней случилось. А это очень пугает, да ещё и гложет тоска по ней, а отсюда полная неопределённость и растерянность.

И при этом со всех сторон молчание, как он не кричит, а никто не хочет с ним общаться; ни ответа, ни привета, ни отзвука, ни отклика, тишина. Хотя обитателей леса тоже можно понять, ведь одинокий медвежонок непредсказуем, с ним можно попасть в неоднозначный переплёт. Попробуй, выйди с ним на контакт, а вдруг обнаружиться, что он вовсе не потерялся, и его мама близко. Вот тогда-то уж она не станет разбираться и мигом вступится за своё дитя, любому устроит взбучку. Хоть волк приблизься к её медвежонку, хоть рысь, хоть громадина лось, она всем даст жестокий отпор.

Так что лучше медвежонка вообще не трогать, пусть себе сидит, кричит, ревёт, маму зовёт. Потому-то и нет ответа. А, между прочим, медвежонок-то уже устал, совсем выдохся, выбился из сил, бедняга. По нему видно, что он уже не один час по лесу скитается, сквозь кустарники да буреломы пробирается. Взглянул он ещё раз по сторонам и горько вздохнул.

– Эх, я несчастный,… никто не хочет со мной говорить,… а мне сейчас так нужно хоть с кем-то словом обмолвиться,… одиноко мне, плохо!… Ну, где же все?… куда подевались зайчишки, бельчата, бурундучата?… ведь их обычно столько много!… Повсюду шныряют, а тут куда-то попрятались,… охо-хо-хо… – чуть ли не простонал медвежонок, да так жалостливо, что даже ёлка, стоящая рядом качнула ветвями, вроде как хотела его утешить, погладить бедняжку по его пушистой шёрстке.

Впрочем, с другой стороны леса никто так и не отозвался. Никто из зверят не откликнулся, не желают они связываться с одиноким медвежонком, избегают. Хотя и слышат его прекрасно, глухих в лесу нет, у всех слух отменный, иначе здесь не проживёшь. Зверята просто бродят поблизости да прячутся от него. Даже лисёнок мимо пробегал, буквально чуть в сторонке, и то не остановился, не задержался, не пожалел. Лишь слегка взглянул на медвежонка, и дальше помчался, только ещё ходу прибавил.

А что уж говорить про зайчат, бельчат, да бурундучат, им тоже не хочется с медвежонком общаться, он у них вызывает испуг, уж такая репутация у медведей, ненадёжный зверь. Много от них негатива. В лесу всякий знает, что они могут натворить. Но особенно от их проказ страдают пчёлы. Всем известна медвежья любовь к мёду. Уж сколько ульев от этого пострадало, сколько невинных пчёлок полегло. Вот никто и не хочет разделить их судьбу, все сторонятся косолапых разбойников, нет ни у кого интереса с ними связываться.

Одним словом положение у медвежонка сложилось катастрофическое, хоть ложись и помирай. Да он собственно уже и собирался прилечь, но не помирать, конечно, а просто отдохнуть, поспать, ведь намаялся бедняга, набегался, но тут вдруг нежданно-негаданно сжалилась над ним одна юная белочка. О медведях она была пока ещё не слишком наслышана, знала лишь, что их следует опасаться. Но здесь-то такой милый медвежонок, не взрослый медведь, плачет, о помощи взывает, весь пушистый, симпатичный, и такой растерянный, совсем малыш.