Сказка о заветном месте

Джиллиан

Наконец она решилась. Неизвестно, что происходит, но она должна быть там, куда пропали дети! И кот, конечно же… Крепко, до крови прикусив губу, не замечая своих слёз, девушка шагнула вперёд.

Глава 2

Её там как будто ждали последней. Едва Наташа почувствовала, как нога ухнула куда-то без опоры, а вместе с ней и она сама; едва перед глазами в последний раз промелькнули рыжеватые от старости еловые лапы, как на пару мгновений её ослепило абсолютной тьмой!

А потом… Девушка

словно прыгнула через одну ступеньку лестницы – так легко она приземлилась, твёрдо ощущая под ногами землю. А рядом точно так же то ли упали, то ли спрыгнули откуда-то Диман и Света. Последним свалился Шастя. Ладно хоть все – на ноги и на лапы.

Ошеломлённые, огляделись. Кажется, они попали в тесное помещение, с низким потолком, без окон. Зато за спинами детей Наташа разглядела смутно-светлую вертикальную полоску. Дезориентированная девушка захлопала глазами: если они провалились под землю, то откуда здесь…

Додумать не успела.

Откашлялся Диман, первым делом цапнул за руку сестрёнку и спросил:

– Наташа, мы в подземелье попали? Но…

В следующую секунду дети с непроизвольным криком инстинктивно бросились к вертикальной полоске света – то есть, возможно, к двери. А девушка поначалу остолбенела: из самого глухого и тёмного угла вдруг рвануло к ним нечто громадное, в человеческий рост, и бесформенное – у страха глаза велики!.. Да ещё кинулось нечто к ним с угрожающим рычанием, которое, впрочем, резко оборвалось в хрип. Распахнутая детьми дверь хоть и впустила в помещение свет, но определить, что за зверь атаковал их, Наташа не сумела.

Тем более… Заметив боковым зрением промелькнувшую к той же двери маленькую тень, Наташа, шарахнувшись от агрессивного зверя, не сразу поняла: это Шастя сиганул вслед за детьми.

Зато, когда поняла… Осознание, что кот выскочил на улицу, спасаясь от живого воплощения страха, побудило Наташу к активному действию: пока зверь, почему-то упавший в следующем прыжке к ней, весь как-то мешковато собирался, постепенно поднимаясь – явно встать, она опрометью кинулась к подсказанной Шастей двери, крепко сжимая в руках сумки – сама того не замечая.

И понеслась бы девушка куда глаза глядят, если бы сразу не уловила глазом стоявших неподалёку детей. И взъерошенного Шастю у их ног. И она помчалась к ним, мучительно чувствуя своё трепыхавшееся от страха сердце.

А Диман дождался, пока она догнала их, и крикнул:

– Мы же упали! Наташа, где мы?!

Пришлось снова оглядеться, начиная обзор с того, что под ногами.

Только что Наташа пробежалась от какого-то сарая по грунтовой дороге. По грунтовой – это она сначала так посчитала. Но под ногами нет грунта. Здесь скорее –утоптанная, с плохо примятой травой земля, по которой редко-редко, но проезжали машины. Причём легковые, потому что две колеи были, примерно, той же глубины, что поверхность на обочине. Впрочем, и колеи-то необычные – слишком узкие для машинных колёс.

Сарай странный. Очень. И не потому, что он скрывал внутри какого-то злого зверя. Девушка, кстати,

решила, что в нём держат медведя. Но не взрослого, а такого… подростка, что ли? Вроде их называют пестунами, потому что на них забота о недавно рождённом медвежонке. Читала она, помнится, мельком о таком. А всё потому она так решила, что этот конкретный медведь – припоминалось смутно – всё-таки был не таким громадным, как с перепугу показалось, а даже чуть ниже её ростом. Близко к росту Димана. Кажется.

Странным же сарай был по иной причине. Ну, предположим, посадили в нём медведя на цепь. Мало ли что у охотников на уме. Может, продать хотели – живого? В личный зоопарк какого-нибудь богатея.

Вопрос в другом. Зачем надо обкладывать сарай огромными вязанками сена? А ещё больше – соломы? Здесь, в этой местности, так сушат корм домашней скотине на зиму? Причём, приглядевшись, Наташа обнаружила, что сено и солома, кажется, или накручены, или навешаны на древесные сучья. Видны эти чёрные сучья не сразу, но на общем серовато-жёлтом фоне разглядеть их можно. Может, медведя зачем-то хотят вырастить здесь, а потому утеплили сарай? Соломой, например.

Наташа вздохнула. Ну и фиг с ней, с соломой. Здешним нравится сушить так, ну и нечего лезть в чужой монастырь со своим уставом.

За сараем, через блёкло-зелёную равнину, темнеет длинная полоса леса.

Хм. Точно. Медведя поймали.

Оглянулась.

Грунтовой дорогой эту называть не хотелось. Значит, пусть будет просёлочная – решила девушка. Просёлочная уходила, примерно, через такую же равнину, но уже с кустарником, разбросанным по всей её поверхности, и с совсем уже редкими деревьями. Степь? Впрочем, по обочинам этой просёлочной дороги деревья и кустарники росли довольно часто, не так, как там, на равнине. Присмотревшись, Наташа увидела близко и чуть дальше даже несколько пеньков.

Проследив её взгляд, Света неуверенно поспешила к ближайшему пню и уселась на него. Кот помедлил, приглядываясь, и примостился рядом с девочкой. Осторожно присматриваясь к Светику, Наташа убедилась, что девочка, кажется, отошла от испуга, испытанного в сарае. Или Шастя помог ей в том, устроившись так, что малышка волей-неволей гладила его по вздыбленной шерсти, успокаиваясь сама.

Конец дороги упирался в плохо видные домишки небольшой деревни, которая словно бы жалась к подножию низковатых гор.

Оглядев деревню, Наташа заключила, что та достаточно далеко, но дойти до неё можно, хотя дети могут и устать. Но ведь надо же выяснить, куда они попали…

– Дима, честно… - прошептала Наташа, благо мальчишка стоял впритык к ней. И ещё прошептала затем, чтобы не услышала Света и не испугалась ещё больше. – Я не понимаю, где мы очутились – и как вообще сюда попали. Честно.

– Пойдём – посидим, - тоже вполголоса предложил мальчишка. – Светку одну оставлять не хочется.

И они пошли. Возле пня, занятого Светой, обнаружили ещё один, поуже и повыше. Но садиться не спешили. Разве что девушка поставила сумки в траву.