Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях
Шрифт:
Из окошка слышались удары мечей, выкрики парней. По звукам ничего кровожадного там не происходило, но все равно волновалась. Когда звуки стихли, почти не спеша спустилась в низ, и успела увидеть как братья, довольно улыбаясь, шли и переговаривались с Игорем. Остановилась на пороге, они направились в баню.
– Веселина, помогай стол накрывать! – раздалось с кухни.
Мама с бабушкой уже суетились над кушанием. Привычно стала хлопотать по кухне, помогая им. Домових у нас не было, сами справлялись, не смотр
Наши прогулки по лесу с Матвейкой тоже давали свои плоды: грибы, ягоды. Все это так же подавалось на стол.
Мама меня не расспрашивала ни о чем. Некогда было, да бабушка наверняка, все рассказала, от этого становилось еще неудобнее, хотя вины за собой никакой не чувствовала. Не рассказала бабушке только, как мы с Игорем в купели купались. Не смогла признаться, что чувства испытала в тот момент мне незнакомые, но очень сильные. Не могла признаться не только бабушке, но и себе, что тянусь душой к князю, пробегая мимо окон, выглядываю его.
Мужчины выбежали из бани и бегом направились к нашей речке. С уханьем и хохотом ныряли. Отошла от окна. Братьев голыми сколько раз видела, вот так же плескались сколько раз. А вот князя увидеть боялась, хотя очень хотелось.
– Василина! – позвала мама, когда я была на кухне у печки. – отнеси Игорю чистую рубаху и штаны, - протянула одежду.
– Хорошо, мам, - с готовностью схватила одежду и побежала в его светелку. Уже знала, где его поселили.
– Игорь, я тебе одежду чистую принесла! – радостно сообщала, открыв резко дверь.
Князь стоял рядом с дверью, и я почти воткнулась в его обнаженную грудь, подняла на него глаза и не смогла отвести. В глазах снова зажглись золотые искорки и это был не смех, в них светилась нежность, обожание и … любовь.
– Веселинушка, - прошептал князь и закрыл за моей спиной дверь.
От звука вздрогнула и стала отступать к двери, выставив одежду в руке перед собой, как щит, а второй нащупывая ручку на двери.
– Веселинушка, не бойся меня. Я буду ждать столько, сколько скажешь, - в глазах появилась грусть, но ни одного шага в мою сторону не сделал. – Только скажи, ждать? Люб я тебе?
– Люб. Жди, - дернула за ручку и выскочила из светелки. Одежда осталась у меня в руках.
Стояла и старалась унять бешено скачущее сердечко.
– Давай одежу, отнесу ужо, - произнес Тимошка.
Я припустила бежать, хотелось дыхнуть воздуха, сердце бешено колотилось. Сбежала по лестнице и на улицу.
– Веселина, куда? Вечерять садимся! – понеслось в след от Матвейки.
Бежала по знакомой тропинке, собирая подолом платья пыльцу с поздних цветов и трав. Вильки возмущенно вспархивали и махали своими кулачками мне в след, потом начинали хихикать. Этот смех прожал меня всю дорогу
Остановилась на полянке, где первый раз увидела князя, и не смогла подойти к пруду позвать подружку. Сейчас тоже был вечер, как тогда, и солнышко садилось над прудом.
– Ну, куда убежала, глупенькая? – спросил Матвейка, положив руки мне на плечи. – Стол накрыт, а ты тут, - ласково проговорил брат.
– Матвейка, я … - повернулась к нему и не могла сказать ни слова.
– Знаю, Веселинушка. По твоим глазам все поняли. Люб он тебе. – Улыбнулся брат и обнял.
Так мы вдвоем шли по тропинки, фейки хихикали вслед. Некоторые подлетали, сыпали на меня пыльцу и хихикали сильнее.
– Кыш! – прикрикнул на них Матвейка, - Устроили тут!
Перед домом он стряхнул с меня пыльцу и поддел под нос пальцем.
– Выше нос сестрица. Ты же ведьма у нас, пусть и влюбленная, - весело сказал брат.
– Что так заметно? – испугалась его словам.
– Заметно, так что веди себя как обычно, - подтолкнул меня к дверям.
Вздохнула, вошла. Все уже собрались за столом, но есть не начинали, ждали нас.
– Вернул беглянку? – спокойно спросил отец, - Садитесь, а то голодные мы, хорошо поборолись. Да, князь?
– Хорошо, - согласился Игорь, он оказался рядом со мной.
Вот почему-то мне показалось, что это проделки Матвейки, посадить нас рядом. А мне так неудобно было, даже глаз боялась от тарелки поднять.
– Веселина, подай хлеба, - попросил Матвейка.
Потянулась за тарелкой с хлебом, накрытым салфеточкой и подала брату.
– И мне, - попросил князь. Повернулась к нему и случайно наши руки встретились, салфетка вспыхнула огнем.
– Веселина! – воскликнули все почти одновременно.
Только князь подхватил горящую тряпицу, похлопал ее между рук своих и погасил пламя. Я перепугалась больше всех остальных, того что так отчетливо показала свои чувства.
Князь после этого оттер пальцы салфеткой, забрал всю тарелку с хлебом из моих рук и поставил на стол.
– Спасибо, - тихо сказала Игорю и посмотрела на него, встретилась с ним взглядом и косы вспыхнули огнем.
– Веселинушка, может, успокоишься и водички попьешь? – ласково спросила бабушка, передавая мне кувшин, который стол рядом с ней.
– Водички бы, - проговорила пересохшим горлом, и на меня пролился дождь.
– Ты только не волнуйся, - поднялся Матвейка и положил мне руки на плечи, - еще не хватало землетрясение устроить и терем разрушить.
Сам же веселился от души.
– Вот еще! – гордо вскинула носик и, резко поведя плечами, сбросила его руки.
Парня ветром сдуло.
– Не улеглась сила, - задумчиво произнесла мама.
– И долго она укладываться будет? – спокойно спросил князь, отряхивая капли воды с одежды.