Сказка о жадных дельцах, страшно наказанных, притом так, что просто «Жесть»

Была ранняя осень. Утро набирало силу. Над мегаполисом сияло восходящее солнце, проникая своими тёплыми лучами в окна горожан. Уже неделю в городе стояла жаркая погода. Завораживало яркое синие небо, какое бывает только в первые моменты дня. Восхищали белые облака, напоминающие так любимую в детстве сахарную вату. Всё стремилось к новому жизненному циклу.

Молодая современная семья, каких в столице невероятное множество, проснувшись, готовилась к трудовым будням, ждавших её за порогом новой квартиры.

Маленький Давид уже давно умылся и сейчас сидел за кухонным столом, пытаясь ровным слоем намазать масло на пышную, белую сдобу. От удовольствия и усердия он скорчил уморительную рожицу и даже прикусил язык. Всем своим комичным, и в тоже время важным видом Давид пытался показать свою самостоятельность, ведь он уже первоклассник, а не детсадовец, и потому всё может сделать сам.

Ладочка же, его старшая сестра, быстро справившись с утренним обрядом, чисткой зубов, умыванием, расчёсыванием и лёгким макияжем, в отличие от своего брата уже успела без особых усилий позавтракать. Теперь она с вдохновением собирала учебные принадлежности пятиклашки в свою новую коллекционную сумку «Prado», подаренную ей отцом по случаю нового учебного года.

Сам же хозяин дома в этот момент нежился в шикарной трёх-спальной итальянской кровати с исключительным матрасом, наполненным кокосовой копрой, добытой на западном побережье Африки. Нежиться, было его любимое занятие по утрам, перед тем как идти на «Победу или поражение». Так он называл каждый новый день, проведённый им в своём финансовом учреждении, где он чувствовал себя, как боец на ринге. Это время препровождение вызывало у него прилив адреналина, а азарт будоражил кровь. К вечеру он тратил столько энергии, что ему казалось, он сгорает, будто кусок сала на сковороде. Поэтому для него и были так важны эти первые минуты утренней неги. А сегодня он нежился с особенным наслаждением.

Вчера у него в голове созрел новый план одного хитрого финансового предприятия, и он сулил ему баснословные прибыли. Дух захватывало от перспектив, открывающихся перед ним. Сегодня он был готов обсудить его со своим партнёром, и по совместительству юристом, Максимом. Макса он знал ещё с тех времён, когда они в детском саду водили хоровод вокруг ёлки. А потому доверял ему, и доверял много чего, даже семейные тайны, кои возникали у них в браке с Милой.

Его жена Милочка была чрезвычайно привлекательной, воспитанной и образованной женщиной. И это не удивительно, ведь её взращиванием занимался целый штат прислуги. Кстати, женой и матерью она тоже была показательной. Вот и сейчас, в это чудесное утро, первейшей её задачей было сначала собрать Давида и Ладу в лицей, а уж потом она была готова заняться Евгением. В минуты нежности Мила называла его ласково «Джонни», ну а когда сердилась или была в не настроении, то уже строже – Джон. Джон, это по аналогии с президентом Кеннеди.

А вот когда Евгений делал что-либо умное или рассуждал с пафосом, кой присущ только политикам, Милочка обращалась к нему не иначе как «Мистер Президент». А в моменты их интимной близости, коих у них было немало, она уже играючи и кокетливо шептала ему, «Я твоя Монро, возьми меня мой Президент». Хоть это и был обычный любовный флирт, случающийся во многих молодых семьях, и почти ничего не значащий, но он приносил им резкий порыв страсти. Вот и в это утро, обстановка царившая в доме, благоприятствовала, во всех отношениях, для такого незатейливого флирта.

А меж тем, Давид, закончив все свои операции со сдобой и маслом, быстро и со смаком умяв свой завтрак, сладостно причмокивая, запил его кофе. Именно кофе, а не какао, как это было всего лишь год назад, ведь он теперь почти взрослый. Ладочка же к тому времени уже собрала всё нужное для лицея и теперь стояла рядом с Давидом, торжественно резюмируя все происходящие с ним перемены.

– Ну вот, теперь ты настоящий мужчина,… и, как наш папа готов к «Победам или поражениям»… – осмотрев брата с ног до головы, заключила она.

– А то! – кратко и по-деловому, копируя старших, ответил Давид, и они тут же весело рассмеялись своим шуткам.

– Ну-ну, что за смешок! – резко вторглась в их разговор Мила, – пора бы уже быть в машине, а вы всё веселитесь, будто вчера времени не хватило… – добавила она и сама заулыбалась, вспомнив вчерашнюю вечеринку, устроенную для них Евгением. Вчера она получила приятное наслаждение от подарка сделанного ей, её любимым «Джонни». А был этот подарок всего-то на всего колечком из платины с бриллиантом в два карата от «Cartier». Как говориться мелочь, а приятно. Обычно такого подарка ей хватало на неделю хорошего настроения.

– Милый, я беру ключи от «семёрки»!… в «тройке» маловато бензина, надо заправить!… – уже на ходу прокричала она блаженствующему в спальне Евгению.

– Отлично! Всё будет сделано, будь спок, Мила-леди!… – донёсся из спальни его шутливый ответ.

– Я скоро буду,… дождись меня,… не усни! – добавила Мила и привычным движением взяла с полочки из настоящего красного дерева, ключи от «Mazda CX-7», оставив рядом лежать документы и ключи «Mercedes C-300». Уж так у них повелось, что Мазду они звали «семёркой», а Мерседес «тройкой» Им это казалось каким-то прикольным жаргоном и веселило их. Ведь были же в советские времена такие модели «Жигулей» и сходство в нумерации для них выглядело забавным.

Входная дверь захлопнулась, и Евгений остался один, предоставленный сам себе. Ему нравился этот короткий отрезок времени, когда Мила отвозила детей в лицей. Тогда в его распоряжение, пусть и ненадолго, оставался его обожаемый, хотя и небольшой, зимний садик, и вся их огромная, по любым меркам, двухэтажная квартира.

Конец ознакомительного фрагмента.