Сказка рядом...
Шрифт:
Зак почувствовал, как племянница вздрогнула и постаралась отстраниться. Повисла неловкая пауза. Зак пытался перевести все в шутку, как-то растормошить ее, даже предлагал устроить заплыв наперегонки... И ему почему-то не пришло в умную голову, что девочка просто повзрослела и стала по-новому оценивать свои ощущения.
Аделина и сама не поняла, отчего отчаянно затрепыхалось сердечко, почему жаркая волна прокатилась по ее юному телу от одной только сводящей с ума палитры запахов мужского тела и изысканного, немного терпкого парфюма, каким обычно пользовался сиреневолосый асур.
Кажется, именно тогда она впала в меланхолию, пытаясь разобраться в своих чувствах, каком-то неясном томлении, в своих противоречивых желаниях и даже пыталась писать стихи. Хотелось постоянно видеть объект своих грез, и не радовали развлечения, устраиваемые друзьями-ровесниками.
Зак не замечал перемен, точнее, он их видел, но никак не мог связать с собственной персоной. А гордость и самолюбие маленькой демоницы вопили о том, что она не должна показывать, насколько брат отца завладел ее мыслями и необузданными мечтами, борющимися с блуждающими в теле подростка (с кровью трех рас - человека, асура и шаса) гормонами.
Аделина переключилась на ровесников "назло врагам", в надежде, что Зак хотя бы поревнует. Бедная девочка "забывала" о том, что для Зака существовала только одна желанная женщина - ее мать, Таис. А она была лишь ребенком безнадежно любимой женщины, которого он помнил совсем крохой, который рос на его глазах, которого он с легкостью читал, как открытую книгу.
Аделина, "заболевшая" неправильной любовью, подошла к вопросу очень основательно - ее совершенно не останавливало то, что Закиараз получался ей практически родным дядей. Но все же, на всякий случай (а вдруг повезет?) решив произвести экскурс в историю своей замечательной по всем статьям семейки, Аделина основательно потрясла архив библиотеки шасов и асуров на предмет "скелетов". Много дней пришлось провести в среди запылившихся от времени книг, несмотря на всякие магические заклятия, призванные отвечать за сохранность раритетов и бесценных подлиных документов, прежде чем она раскопала почти полное, а главное достоверное описание того периода, когда дедушка Ваэль только-только решил обзаводиться потомством. Теперь многое из умалчиваемых взрослыми историй было более понятними, и предстояло решить - что их этих сведений она могла бы использовать к своей выгоде, а о чем не следует распространяться.
Попытки самостоятельно справиться с "неправильной" любовью и оставить глупую затею, успеха не имели.
Покуролесив несколько месяцев, повзрослев душой и телом, наделав кучу непоправимых ошибок и невинных глупостей, Аделина поняла, что наваждение не прошло. И ее мысли по-прежнему занимает сиреноволосый Закиараз. И тогда она решилась на первый шаг.
Разговор получился нелегким. Аделина сначала "приняла на грудь" для храбрости, затем выловила Закиараза и, утащив его под предлогом прогулки в одну из беседок в дальней части огромного парка, краснея и запинаясь, призналась ему в любви.
Зак (проявив чудеса тупоумия), ответил, что тоже ее любит, что всегда ее любил
Взбешенная девушка чуть ли не топала ногами от досады. Еле сдерживая слезы и кусая губы, она решилась на последнее средство - предъявить Право Выбирающей. Как Зак предугадал ее попытку (не иначе, раньше просто прикидывался), но, взбледнув с лица, он прижал к себе упирающуюся в истерике девчонку, ожидавшую совсем другой реакции на свое признание и жаждущую совсем других ласк, и, гладя по гладкому шелку волос, шептал:
– Не надо, девочка моя, не произноси эти слова вслух. Я не могу быть твоим, родная... Я не достоин твоих слез, малышка... Крошка моя, я надеялся, что никогда не стану причиной твоего горюшка... Ты еще ребенок и, когда станешь настоящей демоницей, многие и многие сердца асуров будут у твоих ног, ты сможешь выбрать лучшего из лучших... Мне невыносимо больно... но, чтобы тебе не было больнее потом, ты должна знать...
Он сбивчиво говорил ей о том, как она ему дорога... о том, что никогда не сможет полюбить ее так, как она того заслуживает... и под конец признался, что не собирается ни с кем связывать свою жизнь, потому что у него есть мрачная постыдная тайна - незаконнорожденные дети, матери которых имеют больше прав на него, нежели Аделина.
Линка нашла в себе силы оттолкнуть асура и ретироваться, спасая остатки раздавленного самолюбия... Обида душила. А из всего вышесказанного Закиаразом, запало в память только то, что препятствием являются его дети.
Расстроеный разговором не меньше нее, Зак растерянно остался стоять на месте. Он надеялся, что девочка поняла его правильно. Все-таки благоразумия ей не занимать - все утрясется. По понятным соображениям он не мог рассказать об этом недоразумении ни Таис, ни Дайанару. С Яном и Эсаром тоже не хотелось делиться. Все-таки Лина доверила ему свою сердечную тайну, и он не вправе выносить это на всеобщее обсуждение. Жаль, Бриана сейчас гостила у родителей-драконов. Можно было спросить мудрого совета, не называя имен, хотя, она тоже слишком проницательна... Зак решил промолчать.
Раненой тигрицей девушка металась по своей комнате. Ей то было душно, то начинал колотить озноб. Линка вышла на смотровую площадку высокой башни. Всматриваясь в равнодушную к ее боли темноту, она желала только одного... не чувствовать, не слышать, не помнить... лишь бы заглушить это разрывающее сердце одиночество, чувство утраты...
"Хочешь, чтобы я поскорее стала настоящей демоницей, Зак? Я стану!
– мрачно пообещала она в темноту.
– Только понравится ли тебе мой метод перерождения? Я смету тех, кто посмел отнять тебя у меня..."
Хаос в мыслях... на щеках - слезы... и только ускользающее видение после обжигающих ледяным пламенем слов: "...матери моих детей имеют больше прав..."
Зак не знал, даже представить себе не мог, что в тот день, отвергнув любовь женщины, бесконечно любимой и дорогой племянницы, истиной демоницы с взрывоопасной примесью крови трех рас, он невольно подписал смертный приговор обоим своим сыновьям...
***(АННА)