Сказка только начинается
Шрифт:
— Хотя, пожалуй, эта милая леди — исключение, подтверждающее правило. — Хадсон снова повернулся к Кийту. Теперь он улыбался, но улыбка напоминала волчий оскал. — Вы, конечно, уже заметили, что Марианна любит устраивать сюрпризы?
На этот раз Кийт вышел из себя.
— Послушайте, не знаю, на что вы намекаете…
— Вы, разумеется, не знаете. — Взгляд его снова скользнул по лицу Марианны, задержался на темном золоте волос, собранных в «конский хвост» и перехваченных черной лентой. — А вот Анни знает.
В голосе его слышалась злая насмешка и еще что-то такое, что заставило Марианну
Хадсон небрежно кивнул и пошел прочь. У стеклянных дверей, ведущих во двор отеля, его поджидала высокая, элегантная рыжеволосая женщина; Хадсон перекинулся с ней несколькими словами, взял ее под руку и исчез за дверью.
У Марианны закружилась голова. Она закусила губу, чувствуя, что сейчас закричит или разрыдается.
— Да что все это значит, черт возьми? — потрясенно спросил Кийт. Он смотрел на нее так, словно впервые видел. — Марианна, ты никогда ни словом не упоминала о своем знакомстве с Хадсоном де Сансом. В Штатах этот человек — просто ходячая легенда с тех пор, как пару лет назад выиграл тот знаменитый процесс.
Марианна боялась, что не сможет выговорить ни слова. Но Кийт ждал ответа.
— Да, я была с ним знакома. — Ее голос долетел до нее самой словно из какой-то дальней дали. — Но это было очень давно.
А если точнее — два года три месяца и четыре дня назад.
— Я не знал, что ты была в Штатах, — обиженно заметил Кийт. — Ты никогда не рассказывала, что ездила в Америку!
— Я и не ездила. — Марианна глубоко вздохнула, надеясь, что приток кислорода избавит ее от шума в ушах. — Хоть он и американец, но семья его отца большую часть года проводит во Франции. А моя мать — француженка. Мы познакомились на вечеринке в Париже, когда он навещал деда и бабку, а я — своих французских родственников. Не Бог весть какая тайна. — Марианна попыталась улыбнуться, но дрожащие губы не желали складываться в улыбку. — Некоторое время мы встречались, — добавила она, надеясь, что голос ее звучит небрежно.
— Встречались? — осипшим голосом повторил Кийт. — У тебя был роман с де Сансом?
Можно подумать, она призналась, что крутила роман с Наполеоном!
— Да, было дело. Но теперь это в прошлом, — сухо ответила она, твердо встретив его взгляд. — В далеком прошлом.
— Марианна… — Он замолчал, а затем произнес негромко, словно обращаясь к самому себе: — И, похоже, расстаться предложила ты, а не он.
— Почему ты так решил? — спросила Марианна. Ей хотелось одного — чтобы этот разговор побыстрее закончился.
— По его лицу, когда он увидел тебя. — Кийт вгляделся в нее и медленно покачал головой. — Выражение у него было точь-в-точь как… Это его ты увидела на террасе, верно?
— Да, — холодно ответила Марианна и пожала плечами. — Послушай, Кийт, может быть, оставим этот разговор? Все уже отошло в историю, и я не хочу больше об этом говорить.
— Возможно, Хадсон де Санс так не считает, — заметил Кийт. — Кажется, ему есть что обсудить с тобой.
— Мы не виделись два года! — Марианна почувствовала, что голос ее звучит слишком резко, и заговорила более спокойно: — Что бы ни происходило между нами, это давно кончено.
— Гм…
У столика появился официант с подносом, и беседа прекратилась. Но Марианне кусок не лез в горло; снова и снова она перебирала в памяти каждую подробность недавней встречи с Хадсоном.
Он выглядел, как всегда, безупречно. Один вид его мог вызвать благоговейный трепет. Выше шести футов ростом, он возвышался над остальными мужчинами как башня; прекрасно сшитый костюм не мог скрыть натренированные мускулы, а черные как вороново крыло волосы и темно-серые глаза на красивом волевом лице были невероятно привлекательны. Никогда до сегодняшнего дня Хадсон не казался Марианне холодным и жестоким. Однако сегодня он именно таким и был — суровым, безжалостным, бескомпромиссным; только теперь Марианна смогла в полной мере оценить тот знаменитый «напор», который создал юристу де Сансу славу в суде.
О Хадсоне говорили, что он вцепляется противнику прямо в горло и не отпускает, пока не добьется своего. Кроме того, он не продавался ни за какие деньги. Самые свирепые преступники трепетали от страха, узнав, что де Санс собирается представлять в суде их противников! Но с Марианной Хадсон был иным — нежным, внимательным и удивительно чувственным.
— Марианна! — Голос Кийта извлек ее из пучины болезненных воспоминаний. — Ты меня не слушаешь?
— О, извини, — поспешно ответила Марианна.
— Это я должен извиниться, — тихо заметил Кийт. — Ты все еще любишь его, верно? Только слепой мог бы этого не заметить.
Слова его прозвучали не вопросом, а утверждением. Промолчать означало согласиться.
— Люблю? Хадсона де Санса? Ты с ума сошел! Я же говорю, мы не виделись два года! Да и не было никакой любви… — Марианна оборвала себя на полуслове. Она возражала слишком громко и многословно, и Кийт тоже это понял.
— Марианна, я не хочу лезть тебе в душу. Я хочу только одного: чтобы никто и ничто не помешало твоей карьере. Понимаешь?
Марианна молча кивнула. В горле у нее стоял тяжелый ком.
— Я беспокоюсь о тебе, — тихо прибавил Кийт. — Мы с тобой хорошо сработались, верно?
— Спасибо. — Она глубоко вздохнула и выдавила из себя жалкое подобие улыбки. — Ты знаешь, Кийт, как я люблю свою работу! Я никогда и не мечтала, что смогу путешествовать по всему миру…
— … и любоваться на красавчика босса — это самое главное! — Кийт попытался перевести разговор в шутку. — А теперь доедай: впереди у нас нелегкая работа. Предстоит снимать Марджори и Джун на борту рыбачьего судна, а если учесть, что обе страдают морской болезнью…
Вторая половина дня прошла, как и ожидалось, без приключений. С безоблачного неба смотрело на мир слепящее африканское солнце, и танцующие волны, пропитанные солнечными бликами, составляли прекрасный фон для изящных фотомоделей в безумно дорогих пляжных костюмах. Мечта фотографа! Обычно Марианна наслаждалась своей работой — обычно, но не сейчас.
Ибо взор ее то и дело обращался к пристани в надежде поймать взглядом высокую мужскую фигуру, одетую в темное. Марианна сама понимала всю нелепость своего поведения. У Хадсона новая подруга — сногсшибательная рыжеволосая красотка. С какой стати он захочет продолжать прерванный роман? Их дороги разошлись, и теперь Марианна ничего для него не значит.