Сказка в дом стучится
Шрифт:
— Мама, я не знаю, во сколько буду дома, — говорила я так громко, что на меня оборачивались. Привычка, черт ее возьми. Даже ваш шепот обязан быть слышен в последнем ряду!
Шум вокруг только подкреплял мою ложь. Мать не знает про встречу с Марианной и слава богу. Про Никиту Терёхина ей вообще лучше не знать.
— Мам, ложитесь с Вероникой спать. Меня не ждите.
— Придешь утром, так и говори! — бросила мать с вызовом. Как же ее выбешивает моя свободная позиция в любви.
— Хорошо, приду утром. Так ты спать ляжешь? — ответила я в тон, потому что устала доказывать
— Главное, ты не забудь лечь, — плюнула она в телефон и мне в ухо и отключилась первой.
Боже мой, ну почему всем нужно обязательно замуж и рожать детей? Некоторым вот и жениться не стоит, и делать ребенка — тем более. Наташа залетела Никитой, но на свадьбе мне все же казалось, что жених улыбается. Но что я в шестнадцать лет понимала в любви?! Моя сестренка разбирается в ней куда лучше меня, даже сейчас.
— Александра, ты это, что ли?
Я же смотрела на него в упор и не видела, что это он. А Терёхин явно еще из другого конца зала ожидания услышал мой голос и весь разговор с матерью. Я умею смотреть мимо людей, потому что если и смотрю кому-то в глаза, то лишь для того, чтобы понять, поверили моему персонажу или нет. Сейчас в синих мужских глазах читалась растерянность. Увидеть меня Валера явно не ожидал. Я тоже — его отца. Марианна права — копия. Даже стрижется теперь так же. Довольно коротко — впрочем, у них такая шевелюра, что ее проредить раза три можно без особых визуальных потерь. А если отрастить чуть-чуть волосы, то пойдет волна. На свадебной фотографии у Валеры точно волна… А вот у меня почти что ежик.
— Тебя не узнать с длинными волосами.
Черт, мы об одном и том же подумали, что ли?
— Не ожидал тебя увидеть.
Валера сказал уже три фразы, а я ни одной — впервые. Непроизвольно сжала губы так же крепко, как и кружку с чаем в свободной от телефона руке. Пакет с ужином болтался там же, на согнутом локте.
— Я знаю, что здесь лишняя. Так получилось… Извини.
Я точно покраснела. Мне было стыдно. Ужасно.
— Ну уж как получилось… — едва заметно усмехнулся Терёхин и вновь сделался серьезным. — Ладно, я пойду, а то ты и к шести дома не окажешься. Завтра тебе во сколько на работу?
— Мне никуда не нужно. Не беспокойся хотя бы об этом.
— А я и не беспокоюсь, — оборвал он уже зло. — Об этом.
До этой самой секунды голос его был мягкий. Нет, скорее безэмоциональный, как и все лицо. Сказала же, Терёхин блеклый. Как Петух в сказке Сутеева, которого забыли раскрасить. А вот на меня не пожалели красной краски. Сейчас ведь догадается, какое трепло его сестренка.
— Просто удивляюсь, что ты домой не поехала и ждала меня. Марьянка попросила остаться?
Да, допрос с пристрастием. Но я его понимаю — неприятно осознавать, что вот так запросто перед посторонним человеком потрясли твоим грязным бельем.
— Я не рискнула ехать домой одна так поздно, — ответила я твердо. Тоном, каким обычно говорят только правду.
— Извини, — бросил Валера и посмотрел поверх моей головы.
Да, рост ему позволял. На голову выше и… Заматерел. Не толстый, а большой. Просто шкаф. Интересно, какой у него размер пиджаков. Пятидесятый или больше? Нет, на роль Кощея он бы не прошел. На воеводу, если только… Ну, Финист Ясный Сокол, ясен пень, из него даже с бородой не получится. Взгляд слишком колючий.
— Надеюсь, это не будет долго. И они тоже спать хотят.
— Я не хочу спать, — бросила я зачем-то, хотя это не было даже риторическим вопросом.
Валера уставился мне в глаза, но промолчал — слава богу.
— Идешь со мной?
Я мотнула головой. Нервно. Раза три.
— Я здесь подожду. Я вот, взяла для тебя бургер и чай.
Для пущей убедительности я потрясла пакетом.
— Я тебя бесплатно домой отвезу, — скривил он губы в этот раз явно не ради шутки.
Неужели он всегда был таким невыносимым? Его отец всегда был душой компании, а этот, похоже, может быть только главой. Фирмы!
— Можешь не есть, я не обижусь, — ответила я, не отводя глаз. — Здесь полно бездомных собак.
Да что он все пытается прочитать в моих глазах — степень моей осведомленности? Одна вторая — Марианна явно рассказала только половину правды, своей правды. У Никиты вон правда совсем другая. И у его отца — и подавно третья. А я уже сыта их правдой по самое горло. Не хочу больше.
— Я одна из них, — ответил Валера про собак и пошел дальше.
Черт, ну не могла, что ли, прикусить язык? С детьми же работаю. Всех возрастов!
Глава 6 "Взгляд буравчика"
— Алька!
Прошло минут пятнадцать. Все их я просидела на скамейке, уставившись в дверь, в которую должны были войти или, скорее, выйти Терёхины, и только сейчас сунулась в телефон, чтобы хоть чем-то убить время. Может, стишок какой-нибудь сочинится, но не успело написаться даже одно слово.
Марианна явилась одна и села рядом. Не совсем — между нами лежал пакет и стояла кружка для бездомного злого пса.
— Валера сказал, что вы встретились, — проговорила Марианна тихо.
Я кивнула, заметив ее косой взгляд.
— Не нужно мне было брать тебя с собой.
— Кто ж знал! — пожала я плечами. — Марьян, если он вдруг будет против дня рождения, не настаивай. Я не обижусь.
— Я обижусь. Это не для него, не для меня, а для Сеньки. Ребёнок не виноват, что взрослые такие тупые. Боже, Аля, какой позор доказывать этим уродам, что ты не верблюд, — она стиснула ладонями виски и опустила голову на грудь. — Знаешь, мой брат, конечно, большой козел, но сейчас мне его жалко. Очень.
Я молчала. Мне вообще лучше молчать. У Марианны просто прорвало плотину. Если я действительно подруга, то должна выслушать и забыть все, что услышала. Хотя забыть будет довольно сложно.
В тягостном молчании прошло минут пять. И, не сговариваясь, мы начали громко вздыхать. Потом… Пришли они. Отец и сын. Шли в трёх шагах друг от друга. Никита смотрел в пол. Его отец — на меня. Да что он прицепился ко мне?!
Я подскочила, хотя в спешке не было никакой нужды. И еле успела поймать опрокинувшуюся кружку.