Сказка в дом стучится
Шрифт:
Наверное, Никита успел бы что-нибудь эдакое ответить, не схвати его папочка за руку, вместо Арсения.
— Пойдем!
Арсения взяла за руку Ева, а мне оставалось только схватиться за сердце. Дверь хлопнула. Леша выдохнул, но ничего не сказал. Молодец, что не начал извиняться. Тут все виноваты, но он лично и его дочь меньше всего.
— Сейчас пройдем с куклами или уже в костюмах? — спросил Лешка малость обреченно.
— Как тебе удобно. Ты там главное не переживай. Мальчики сыты и не сожрут твою девочку.
— Вы давно это…
Вопрос он не закончил и пошел к ящику на сцене, из которого по сценарию вынимали кукол.
— Очень.
Ох и вру я, но в правду тут никто и не поверит.
— Не хилый срок… Теперь пожизненно сесть решила? У старшего возраст поганый, а с мелким справишься, ты умеешь, — тараторил Лешка, согнувшись над сундуком. — Со своим только не спеши. Все испортишь.
— Не собираюсь спешить. Мне этих двоих выше крыши… Мои дети — куклы.
Лешка поднял голову и усмехнулся:
— Иди тогда и займись тогда своими детьми. Сколько они тут без материнского присмотра валяться будут?
Улыбнулась я искренне, но от сердца не отлегло. Я уже не боялась спектакля. Афтепати меня пугала куда больше. И я с такой искренне-фальшивой улыбкой встречала музыкантов и актеров, что мне верили, обнимали, шутили, делились новостями — и никто не знал о присутствии за стенкой как-то связанных со мной монстров.
С ними я никогда не буду петь в унисон, а тут я даже в ноты умудрилась попасть. К счастью, зал маленький и микрофонов не требовалось. Мне хватало тяжелой батарейки на поясе, пульт от которой лежал в кармане нашей «Мамы-Козы», которая собиралась развлекать достопочтенную юную публику перед началом театрального действа. Потом она нажмет на кнопочку, и мое белое платье вспыхнет всеми цветами радуги. Ну, не совсем белое — лиф из небелоснежного меха, а на складках юбки черные нашивки превращают ее в крылья бабочки. Ну, а вшитые в швы лампочки превращают меня в елочную игрушку. На пороге лета!
Кринолин и подъюбники впервые сыграли со мной не злую, а добрую шутку: я не могла выглянуть в зал, чтобы удостовериться, что Валерка никого не прибил. Убытки будем подсчитывать после спектакля, и если кого не досчитаемся, это всецело папочкина вина. Наша Коза уже вовсю козлила с малышами, пока музыканты якобы разогревались. Ее французский прононс стал просто великолепным: она знакомилась со зрителями на манер иностранной песенки: Bonjour, Nadine — говорила Наде и спрашивала Comment ca va? А потом учила ребенка отвечать «Merci».
Однако ж мне хотелось пойти все же по оригинальному тексту — у меня действительно все было «сomme ci, comme ca» и даже больше, чем просто так себе. Ночь с Валеркой — это одно, а вот с его детьми — совершенно другое, на что я не подписывалась. Даже если он в рыжей своей башке решил, что раз мы с треском провалились ночью, то больше нечего скрываться… Ладно, со старшим шила в мешке не утаишь, но зачем он вмешал в наш романчик малыша, который ничего не знает про «маму»?
— Ах, не прост этот мост Авиньонский, Авиньонский. Там весь год напролет песни, танцы, хоровод, — неслось из зала вместе со слоновьим топаньем.
Боженьки, у меня тараканы таким же табуном скачут, и мост между бредом и здравым смыслом сегодня точно рухнет! Ох, ребятушки, ох козлятушки… Ваш отец определенно Козел с большой буквы!
— Мальчики делают вот так, и потом ещё вот так… — продолжала наша Коза козлить с чужими козлятами.
А мой взрослый мальчик сделал так, что мне действительно, как девочке, хочется сделать вот эдак… Правда, я еще не решила, как именно отплачу ему. Но сухим из воды он точно не выйдет!
В душе все аж переворачивалось. Я жалела, что позавтракала. Тошнота накатывала волнами — боже, такие нервы у себя я и на Госах не помню! Когда Леша, уже в образе волка, случайно задел меня плечом, мне пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Нельзя думать о плохом, нельзя… Я сейчас не я и роль мамы все равно не моя роль. Сейчас я фея. И вообще по жизни я сказочница. И в Терёхинский дом явилась в качестве сказочницы, а не для того, чтобы играть во взрослые сказки тысячу и одну ночь и так по кругу год за годом…
Я напрягла слух, чтобы не пропустить свой выход. Сердце бешено стучало в барабанные перепонки. Выдыхай, Аля, выдыхай… Ты никому ничего не обязана. Тебя даже ни о чем не спрашивали — Никита ведь так прямо и сказал, что ему ничего не интересно. Про тебя и папу!
— Вы тут девочку в красной шапочке не видели? — спрашивал Волк у зала, а я чувствовала себя той самой девочкой, на которой горела шапка, и которую пытается сожрать рыжий волчара. Да что там пытается, жрет и не давится!
— А ты попробуй, Серый, снять черные очки! — отозвался один из музыкантов. — Это иногда помогает увидеть все в розовом свете…
И вот о чем я думала, когда писала сценарий? Точно не о том, о чем приходится вздыхать сейчас. Наконец перепалка с бэндом закончилась и начался блюз, потому что у нашего Волка отличный вкус… И голос:
— Вы послушайте, детишки, что вам скажет Серый Волк! Не читайте на ночь книжки, не уснете вы потом. В этих сказках обижают вечно бедного меня: то в котле кипящем сварят, то оставят без хвоста. Ох, боюсь я этих сказок, как боитесь вы огня, попросите, дети, мамок не читать вам никогда. Правды в сказках нет и проку, знаю точно это я. Вы поверьте, дети, Волку, и послушайтесь меня! И не верьте вы, ребята, страшен, мол, и плутоват. Вы поверьте поросята пострашнее во сто крат. Ещё вредные козлята обижают без стыда, ну, а девочки бывают, ох беда, беда, беда… Вот про девочку такую расскажу сегодня я сказку умную, смешную, где героем буду я! Маэстро, почему вы перестали играть?
— Потому что мы профессиональные музыканты и не участвуем в волчьей самодеятельности. У вас билет есть?
— Да, волчий!
— Так вот пожалуйте, уважаемый, с волчьим билетом в зрительный зал. У нас своя сказка про Красную Шапочку! Не нравится? Выход вон там — где и вход! А будете продолжать безобразничать, мы вас… В ягнёнка превратим. Верно, ребята? С волками жить, по-волчьи выть! Давайте вместе выть, пока он не уйдёт? А я вам подыграю на контрабасе. Три-четыре, поехали! Так, а кто свет выключил? Где мой фонарик? Ты? Ты? И не ты? Волк! Сбежал!
— Не сбежал я! А слился с серой массой!
— Кто у нас тут серая масса?
— Серые козлики.
— Так, ребята, снимите уже кто-нибудь с Волка серые очки! А кто это тут тумана напустил? Ты, Волк, еще и куришь в общественном месте? Так. Мы, кажется, своими силами не справимся. Надо звать… Какую Снегурочку? Май месяц на дворе? А вы ещё ёлку не вынесли, да? Признайтесь, гражданочка! Какого Кощея звать? А он-то как поможет? Змея-Горыныча? Так мы тогда вообще из-за дыма ничего не увидим… Он же змей огнедышащий! Ну как нам волка выпроводить из зрительного зала, раз он не хочет вести себя так, как положено вести себя в театре? Прилично, то есть!