Сказка жизни
Шрифт:
Джордж
«Какая глупость» – подумала она и, оторвав лист из тетрадки, порвала его на мелкие кусочки.
Качая головой в знак неудовольствия и сжимая губы до крови, она поднялась на четвёртый этаж. В руках она сжимала эти жалкие клочки слов, именно слов, а не бумаги. От них веяло глупостью, как ей казалось. Джордж необычный? Скорее напротив и для его возраста… Но тут появилась Лика и пришлось выбросить мысли из головы. Маша твердо решила, что всё, что от нее требуется, это играть прежнюю себя, даже если внутри неё всё умирает.
– Что ты так долго? А что за тетрадь? Уж не с поэзией ли?
– Нет просто какая-то старая с прошлого года…
– У него
– Не надоело ли тебе говорить о нём…
После школы Маша больше ни о чём, кроме него думать не могла. Невозможно целый день играть чужую роль, невозможно молчать о том, что хочется сказать всему свету, лишь бы вырвать из себя. А может быть, поделившись со всеми, сам воздух пропитается им и выбора уже не останется. Она бежала домой, в ожидание звонка. Её пугала мысль о том, что это не он вчера звонил, и, придя домой, она села рядом с телефоном и стала ждать. Буквально через час телефон зазвонил. Все внутри замерло, а ногти на руках стали ледяными.
– Аллё…
– Привет! Ты так говоришь, будто тебя по голове чем-то ударили.
– Лика! Я просто ожидала услышать не тебя…
– А-аа…
– Что ты опять подумала! Джордж меня не интересует…
– А если серьёзно. Если тебе на него наплевать, то зачем ты всегда мне повторяешь, что тебе всё равно?
– Хм…
– Не верю ни одному твоему слову!
– Он учитель.
– Ха-ха-ха… Это не проблема и ты всегда так смотришь на него… Тебе надо было очнуться, когда он тебя на руках нёс. Ты бы лопнула от счастья!
– Я перестала их любить…
– Когда (удивлённо)
– Вчера. Я поняла, что всё бессмысленно…
– Но … шанс был так близок…
– Не знаю…
– Давай тогда завтра что ли посмотрим.
– (Удивлённо) В каком смысле?
– У нас же завтра физика! Посмотрим на тебя и… на него… На ваши мирные беседы у доски как ни в чем ни бывало…
– Глупости! И нечего связывать мои ответы у доски с чем-то более личным.
– Но ты заметь, что за последние полгода у доски кроме тебя никого не было. И как он всегда волнуется… Наверное даже…
– Лик, перестань! Чистая случайность, что я отвечаю.
– Брось ты уже! Обманывать ты не умеешь! Знаешь же, что ты чувствуешь и что он…
– Тебе надо профессионально заниматься чтением мыслей.
Разговор их закончился, и Маша осталась наедине сама с собой. Вокруг стояла тишина и серость. Тучи то появлялись на небе, то отплывали. Загадочность в лице молодой девушки не проходила. Глаза блестели, как камешки изумруда на солнце, показывая свою прекрасную рыжую огранку. Мысли плыли в голове широким потоком, заставляя все сильнее погружаться в пустоту. Рыжие волосы лезли в глаза, как лучи солнца на закате. Снова мечта поглотила Машу в свои яркие лапы. Не прошло и минуты, как слух поразил раздражительный звонок телефона. Со спокойным видом и голосом, она нажала на кнопку.
– Алё!
– Привет! Ты придумала за ночь, кто это?
Голос Маши задрожал, сердце забилось и руки полностью окоченели. В первую секунду захотелось отключить телефон, всё забыть, но она промолвила:
– Нет… А кто это?
– Не волнуйся так.
– Ты дж… ф.…
– Да не волнуйся
– Я не знаю…
Маша положила трубку. Невозможно было говорить. Эти слова, дыхание. Всё перебивало и понять смысл было не то что трудно, а скорее невозможно. «Неужели это Джордж! Как я плохо с ним поступила…» – прокричала она. Весь день она делала какие-то уроки и ждала звонка, но он больше не позвонил… Следующий день с самого раннего утра начался ужасно. Голова болела, видно было, что температура покоряет вершины, но Маша всё-таки пошла в школу, ведь невозможно было пропустить этот единственный день из недели, тянущейся год. Серый день встретил на улице, и она шла с поникшей головой… Первый урок был физики. Ожидание чуда разрасталось в Маше. Так ожидает рассвета, потерявшийся странник в лесу. Ей показалось, что не видя Джорджа один день, она всё погубила в себе и довела себя до болезни. Кусая губы, Маша села за парту. Все вокруг разговаривали, суетились, будто не замечали Машу, даже Анжелика была чем-то очень увлечена. Маше вспомнилась чёрная пропасть, никто не видел её, она исчезла, мир растворился на мелкие кусочки… Прозвенел звонок, и, сжав голову руками, закрыла глаза. «Маша, тебе плохо?» – проговорила Лика. Ответить было невозможно. Словно цементом сковало горло. Секунды, минуты таяли на глазах, а физика всё не было. В классе стоял дикий восторг, а в Маше волнение нарастало с утроенной силой. Через мгновение дверь скрипнула, как когда-то, и она счастливо открыла глаза и выдохнула. С серым лицом от волнения, вошла завуч. Глаза её были мутные и будто искали кого-то. Пару секунд ожидания, и она, откашлявшись, промолвила: «Урока физики не будет. И, наверное, уже до конца года». Маша широко открыла глаза и ужас льдом пробежал по её спине. «Как?» – тихо промолвила она и наклонила голову. Хотелось рыдать, но слез не было. Не было сил. Лучше бы театрально разрыдаться, упасть на пол. Пусть все ненавидят и смеются, лишь бы не держать это в себе. Но невозможно было подняться, как и заплакать. «Как это могло произойти. Но почему? Неужели это из-за меня» – думала Маша. Класс стал лихорадочно пытаться спросить завуча о проблеме, но было очень шумно и всё сливалось в единое гудение.
– Говорите кто-нибудь один, – промолвила завуч.
– Скажите… Из-за чего он ушёл? – кто-то прокричал.
– Вчера он написал сам заявление об уходе. Он сказал, что не видит смысла продолжать непродуктивные уроки.
Завуч сказала последнее слово тихо и, с поникшим взглядом, удалилась.
– Мы знали! – сказал всё тот же злорадный голос. – Это из-за неё он ушёл! Что же ты молчишь, а?
– Ничего! – ответила Маша, не поднимая глаз.
– Он на тебя такие надежды возлагал! Своей девушкой тебя назвал, а ты…
– Что я, – встала, наконец, со стула. – Что я? Он учитель и пусть будет добр учить…
– Ха-ха-ха… Раз уж таскалась к нему на каждой перемене, то уж продолжала бы. А то мальчик может, повесился уже!
– У вас шикарная фантазия! Не один психиатр вас не поймёт. И скорее он повесится, чем нормальный учитель!
Маша взяла сумку и выбежала из класса. Вслед за ней, осмотрев сперва класс взглядом презрения, ушла и Лика. На четвёртом этаже около окна они встретились. Маша расковыривала покрытие стены, из заусенца сочилась кровь. Отрешенный взгляд будто пытался прорезать стену насквозь.
– Маша, – сказала шёпотом Лика, положив ей руку на плечо.
– Что? Что пришла позлорадствовать! Сказать что всё из-за меня! Не надо! Если он однажды по дурости своей назвал меня своей девушкой, то я не должна ходить за ним всю жизнь.
– Успокойся! Пойдём домой. Ты и так сегодня больная пришла. Пойдём… А то ещё хуже будет…
– Лика я люблю его. Понимаешь? Не хочу больше ничего видеть. Всё кончилось.
– Нет! Всё только начинается!
– Не надо меня успокаивать! Он ушёл и всё!
– Маша…
– Я не могу без него жить…
– Но ты же вчера говорила…И только минуту назад ты уверяла меня в обратном. Что же…
– Я люблю его. Я не воспринимала это чувство, а теперь всё так плохо…
– Может он ушёл не из-за тебя.
– Глупости! Ты же знаешь всё…
– Что именно?
– Вот именно, что ничего. Знаешь, ты научила меня воспринимать чувство любви, как предмет, как пустое место. Я верила и поддалась, но только сейчас я поняла…
– Что ты поняла?