Шрифт:
СОЛОМУ В ЗОЛОТО
Однажды давным-давно, во времена, когда еще не было страховых компаний и социальной защиты, жил мельник вместе со своей дочерью Деллой, и были они живы и даже вполне счастливы, пока их мельница не сгорела.
Внезапно у них не осталось ничего, кроме одежды, что была на них, — ни денег, ни способа их заработать, ни возможности вообще когда-либо заиметь деньги, если
Мельник был хорошим мельником и очень хорошим отцом, но вот планирование у него шло из рук вон плохо.
А поэтому план его заключался в следующем: они сядут у дороги и станут ждать, пока мимо не проедет какой-нибудь богатей. Тогда мельник возвестит, что его дочь умеет прясть золото из соломы и за три золотые монеты она — лично для вас! — перепрядет в золото целый сеновал. Если богатеи заинтересуются, а мельник особо указал, что ничего другого им не останется, то он сообщит, что магия работает только при лунном свете. «Ее нужно оставить одну, совсем одну, — скажет он. — Всю ночь напролет. А к рассвету вся солома превратится в золото».
— Не понимаю я такого плана, — сказала Делла. — Пряду я не очень хорошо. Даже шерсть. И понятия не имею, каким образом…
— Нет-нет, — прервал ее мельник. — Ты не понимаешь…
— Не понимаю чего? — вздохнула Делла.
— Слушай, — сказал отец. — Вообще-то план заключается в том, что ночью мы с тобой сбежим, прихватив три золотые монеты.
— Это же нечестно, — заметила девушка.
— Ну да, — согласился ее отец. — Но на эти монеты мы отстроим мельницу заново. А как только снова начнем работать, то будем экономить деньги, пока не расплатимся с людьми, которых мы одурачим.
Делле план не понравился, но, кроме жизни на мельнице, она больше ничего не видела и не знала. Поэтому согласилась.
Итак, сидели они на обочине дороги, и первый богатей, который проехал мимо них, оказался самым богатым человеком в стране, а именно королем.
— О нет! — сказала Делла, увидав на карете королевский герб. — Может быть, подождем еще?..
Но если мельник составлял планы из рук вон плохо, то менять их не умел абсолютно. Он выскочил на середину дороги и закричал:
— Моя дочь может напрясть золото из соломы! Дайте нам три золотые монеты, и она целый сеновал превратит в золото!
Король приказал кучеру остановить лошадей.
— Ты, — сказал он, выглядывая из кареты, — и ты. Вы оба подойдите ко мне.
Король смотрелся очень важно в одежде из красного бархата и парчи, шитой золотыми нитями. Колец у него было больше, чем пальцев, а на голове элегантно громоздился темный парик, кудри которого красиво вились вокруг его бледного лица. К носу король прижимал шелковый платок, потому что от Деллы и ее отца пахло гарью и дымом сгоревшей мельницы.
—
У мельника не было уверенности в том, что означает вопрос короля. То ли тот заинтересовался и нужно объяснять про лунный свет и одиночество, то ли король туговат на ухо и не расслышал первую часть речи. Мельник решил повторить все сначала.
— Моя дочь может напрясть золото из соломы. За три монеты она готова превратить для вас в золото целый сеновал.
— Если она такая талантливая, — спросил король, — почему же вы оба одеты в вонючие лохмотья?
— Ах, — сказал мельник. — Н-ну…
Вообще-то он собирался объяснять про лунный свет и одиночество и теперь не знал, что сказать.
— Почему мы одеты в лохмотья? — переспросил он. — Хороший вопрос… просто великолепный вопрос.
Король высморкался и бросил платок в дорожную грязь, поскольку не пользовался грязными платками. Он задумался и вытащил новый.
— Наша мельница сгорела, — пояснила Делла.
— Да, — поддакнул мельник. — Включая прялку. И солому.
— Хм-м, — произнес король. — Хорошо. Можете идти следом за каретой в замок. Я дам вам три золотые монеты, прялку и солому.
Он выбросил второй носовой платок, даже не воспользовавшись им, и махнул кучеру, чтобы ехал дальше.
Мельник подтолкнул дочь, и они пошли по дороге следом за каретой.
— Видишь, — сказал мельник. — Говорил тебе, что все получится.
— Да, — ответила Делла. — Говорил.
Но она все равно тревожилась. И правильно делала. Потому что, как только они очутились в замке, план затрещал по швам.
Король настоял, чтобы Делла пряла в замке, а не в амбаре.
— Но, — запротестовал мельник, — ей нужно колдовать ночью, при свете луны.
— Отлично, — ответил король. — В комнатах на втором этаже много окон. Света будет достаточно.
Мельник поперхнулся. Со второго этажа будет гораздо сложнее умыкнуть дочь. Он сделал еще одну попытку:
— Но если кто-нибудь нарушит ее одиночество во время колдовства, магия повернет вспять и все золото превратится обратно в солому.
— Мы запрем ее, чтобы никто не смог проникнуть к ней в комнату, — ответил король.
Делла подтолкнула отца локтем, пока мельник не ляпнул еще чего-нибудь.
— И разумеется, — сказал король, — если она не сумеет превратить солому в золото, я велю отрубить ей голову.
А слугам он сказал:
— Заприте этого человека на всю ночь, чтобы он не попытался сбежать.
А когда два самых рослых лакея подхватили мельника под руки, король сказал ему:
— Возвращайся завтра, и я дам тебе либо три золотые монеты, либо голову твоей дочери.
— Но… но… — запричитал мельник, но прежде чем он придумал, что сказать, его выволокли из комнаты.