Сказки дервишей (суфийская традиция)
Шрифт:
– В таком случае, что вы мне посоветуете?
– Придумай, как заставить джинна проявить свои силы. Испытай его могущество, но прежде найди способ обезопасить себя. Ищи знание, а не богатство, потому что богатство без знания бесполезно, и в нем причина всех наших несчастий.
Итак, молодой человек отправился обратно к пещере, где он оставил кувшин, по дороге размышляя над словами мудреца. И, поскольку юноша был живой и сообразительный, он быстро разработал собственный план.
Подняв кувшин, он встряхнул его, и в то же мгновение
– Во имя Соломона могущественного, мир да будет над ним, освободи меня, сын Адама!
– Я не верю, что ты тот, за кого себя выдаешь. Может ли быть, чтобы ты был обладателем столь великого могущества, на которое притязаешь?
– Ты не веришь мне?! Разве ты не знаешь, что я не умею лгать?
– Я этого не знаю.
– Но как же мне убедить тебя?
– Можешь ли ты проявить свои силы сквозь стенки сосуда?
– Могу, но с помощью этих сил мне не выбраться на волю.
– Вот и прекрасно. Тогда сделай так, чтобы я узнал истину о том, о чем я сейчас думаю.
В тот же миг рыбак узнал, откуда произошло изречение, которое он получил по наследству от деда. Он словно бы перенесся в прошлое и увидел все, что произошло между его дедом и джинном, а также осознал, как передать другим людям способ, которым они могли бы получить от джинна такое же знание. Еще он понял, что ничего больше он получить от джинна не сможет. И тогда он поступил так же, как его дед - отнес кувшин с джинном к морю и забросил его подальше.
С тех пор рыбак не возвращался больше к своему прежнему ремеслу и всю свою жизнь разъяснял людям опасность попыток пользоваться тем, чем человек пользоваться не умеет.
Но так как немногим людям попадаются кувшины с джиннами, его последователи, не зная ни одного мудреца, который мог бы предостеречь их в подобных случаях, извратили то, что они называли его "учением" и без конца повторяли историю своего основателя. Спустя какое-то время память о нем превратилась в религию, и последователи рыбака стали выставлять в богатых храмах, выстроенных специально для этой цели, самые обыкновенные медные сосуды. Глубоко почитая рыбака, они старались во всем ему подражать.
Кувшин и сейчас, спустя много столетий, по-прежнему остается для этих людей святым символом и сокровенной тайной. Они пытаются любить друг друга, потому что любят древнего рыбака. И они собираются по определенным дням, и облачаются в прекрасные одежды, и совершают тщательно разработанный ритуал в месте, где он некогда обосновался и устроил свое скромное жилище.
К святому месту толпами стекаются ревностные почитатели. Неизвестные им ученики того же мудреца живы по сей день; живы и истинные последователи рыбака. А на дне моря лежит медный кувшин со спящим джинном.
Эта история в одном из вариантов хорошо знакома читателям арабских сказок "Тысяча и одна ночь".
Здесь она представлена в том виде, в котором ее используют суфии. Интересно отметить, что "Знание, полученное
ВРЕМЯ, МЕСТО И ЛЮДИ
Некогда жил-был царь. Однажды он позвал к себе дервиша и сказал ему: "От начала времен человеческих и по сей день дервишский путь, передаваемый из поколения в покление непрерывно сменяющими друг друга мастерами, служит вечным источником света, который лежит в основе таких великих ценностей, что даже мое царствование является не более, чем слабым их отражением".
– Да, это так, - ответил дервиш.
– А раз так, - продолжал царь, - то если я настолько просвещен, что знаю это и страстно желаю обучиться всем тем истинам, которые ты в своей мудрости можешь сделать доступными, - учи меня.
– Это просьба или приказ?
– спросил дервиш.
– Как тебе будет угодно, - сказал монарх.
– Единственное, чего я хочу, - это учиться у тебя; не все ли равно, будешь ли ты учить меня, выполняя просьбу или подчиняясь приказу? И он стал ждать, что ответит дервиш.
Опустив голову на грудь, дервиш погрузился в глубокое раздумье. В этой медитационной позе он пробыл довольно долго и, наконец, промолвил:
– Вы должны ждать благоприятного момента для передачи.
После этого дервиш продолжал являться каждое утро ко двору, готовый служить правителю. Шло время. Изо дня в день вершились государственные дела, периоды беззаботного счастья для жителей царства сменялись периодами тяжелых испытаний и неудач, царские советники оценивали события и принимали решения, колесо небес вращалось.
Всякий раз, заметив фигуру дервиша в халате из заплат, царь думал: "Каждый день он приходит сюда, но упорно не желает возвращаться к нашему разговору об учении. Правда, он принимает участие во многих делах двора: разговаривает, смеется, ест и, по-видимому, спит. Может быть, он ждет какого-то знака?" Но как государь ни старался, он не мог разгадать этой тайны.
И вот однажды подходящая волна незримого набежала на берег возможности. Среди присутствующих в тронном зале завязалась беседа и кто-то сказал: "Дауд из Сахиля - величайший на свете певец". Обычно никогда не проявлявший интереса к подобным заявлениям, царь внезапно загорелся страстным желанием услышать этого певца.
– Приведите его немедленно ко мне, - приказал он.
Придворный церемонийместер пришел к певцу и объявил ему, что его требует к себе сам государь. Дауд - царь среди певцов - ответил: "Ваш правитель мало разбирается в том, что необходимо для пения. Если он желает просто посмотреть на меня, я приду. Но если он хочет услышать мое мнение, он должен как и все люди, ждать, пока у меня не появится настроение петь. Я превзошел других певцов только потому, что знаю, когда следует петь и когда не следует. Зная этот секрет, любой осел может стать великим певцом".