Шрифт:
Предисловие
В эту книгу вошли истории, записанные в последнее тысячелетие, взятые из учений суфийских мастеров разных школ.
Источниками для составления послужили произведения персидских, арабских, турецких и других классиков, традиционные собрания историй и устное наследие современных суфийских учебных центров.
Таким образом, в этой книге представлен «рабочий материал», используемый в наше время, а также важные отрывки из литературы, вдохновившие некоторых величайших суфиев
В оценке учебного материала, используемого суфиями, всегда учитывалось исключительно только всеобщее признание его самими суфиями. Вследствие этого ни исторический, ни литературный, ни какой-либо другой критерии не подходят для того, что должно быть включено в него, а что нет.
Сообразуясь с требованиями учений, местной культурой и уровнем подготовки слушателей, и требованиями учений, суфии традиционно применяли подходящий материал, черпая его из неиссякаемой сокровищницы своего духовного наследия.
В суфийских кружках ученики обычно погружаются в изучение предназначенных им рассказов, внутренние измерения которых открываются обучающим мастером, когда кандидат признается подготовленным к восприятию того опыта, который в этих рассказах заложен.
В то же время многие суфийские истории стали достоянием фольклора и этических учений или проникли в биографии великих суфиев. Большинство из них приносят пользу на самых различных уровнях и их ценность как развлекательных произведений также невозможно отрицать.
Несмотря на то, что дервишские сказки чрезвычайно привлекают читателей как откровенно развлекательная литера-тура, они, тем не менее, никогда не преподносятся в виде простых басен, легенд и произведений фольклора. По остроумию, композиции и тонкости эти сказания выдерживают сравнение с прекраснейшими произведениями любой культуры, и все же их истинная функция как суфийских обучающих историй так мало известна в современном мире, что ни в специальных, ни в обычных терминах ее невозможно объяснить.
На протяжении веков дервишские мастера обучали своих учеников, используя подобные истории, которые, как предполагается, способствуют развитию восприятия, недоступного обычным людям. Некоторые истории должны рассказываться только тем, кто уже получил определенную подготовку; другие специально предназначались для людей определенных эпох и культурных традиций.
Идрис Шах много лет провел в путешествиях по трем континентам, собирая и сличая устные варианты этих замечательных рассказов. В той или иной форме многие из них проложили себе путь в литературу Востока и Запада. Настоящая антология, составлена в дервишской манере и содержит истории из сбор-ников дервишских мастеров.
Три рыбы
Некогда в одном пруду жили три рыбы. Первая рыба была самой хитрой, вторая была попроще, а третья – совсем глупая. Жили они очень хорошо и спокойно, как живут все рыбы на свете, но вот однажды пришел человек.
Человек принес с собой сеть, и пока он ее разворачивал, умная рыба глядела на него сквозь воду и размышляла. Она лихорадочно перебирала в уме весь свой жизненный опыт, все истории, которые ей когда-либо довелось услышать, призвала на помощь всю свою смекалку, и тут ее осенило: «В этом пруду нет такого места, куда можно было бы спрятаться, – подумала она, -поэтому лучше всего притвориться мертвой».
Собрав все свои силы, она, к немалому изумлению рыбака, выпрыгнула прямо к его ногам. Рыбак поднял ее, но так как хитрая рыба задержала дыхание, он подумал, что она сдохла, и выкинул ее обратно в воду. Рыба тут же забилась в ложбинку под берегом у самых ног рыбака.
Вторая рыба, та, что была попроще, не совсем поняла, что произошло. Она подплыла к хитрой рыбе за объяснениями.
– Просто я притворилась мертвой, вот он и бросил меня обратно в воду, – растолковала ей хитрая рыба.
Простодушная рыба, не мешкая, выпрыгнула из воды и тоже плюхнулась прямо к ногам рыбака. «Странно, – подумал рыбак, – рыбы здесь сами выскакивают из воды». Но так как вторая рыба позабыла задержать дыхание, рыбак увидел, что она жива, и засунул в свою сумку.
Он снова повернулся к воде, но зрелище выпрыгивающих на сушу рыб так потрясло его, что он не подумал застегнуть сумку. Вторая рыба, воспользовавшись его невнимательностью, выбралась наружу и где ползком, где прыжком устремилась к воде. Она отыскала первую рыбу и, тяжело дыша, устроилась возле нее.
Третья, глупая рыба, не могла понять, что к чему, даже после того, как выслушала объяснение первых двух рыб. Тогда они по порядку перечислили ей все обстоятельства, обращая особое внимание на то, как важно задержать дыхание, чтобы казаться мертвой.
– Благодарю вас, теперь я все поняла, – радостно ответила глупая рыба.
С этими словами она с шумом выпрыгнула из воды, упав рядом с рыбаком.
Рыбак, раздосадованный тем, что упустил двух рыб, упрятал эту рыбу в сумку, даже не потрудившись взглянуть, дышит она или нет. Сумку на этот раз он плотно застегнул. Снова и снова закидывал рыбак свою сеть, но первые две рыбы не покидали своего укрытия, и сеть оказывалась пустой.
Наконец, он решил отказаться от своей затеи и стал соби-раться в обратный путь. Открыв сумку и убедившись, что глупая рыба не дышит, он отнес ее домой и отдал коту.
Говорят, что Хусейн, внук Мухаммада, передал эту историю Хаджаганам («Мастерам»), которые в XIV столетии стали называться Накшбандийским орденом.
Иногда действие рассказа происходит в мире, известном под именем Каратас – Страна Черного Камня.
В настоящей версии сказка стала известна благодаря Абдалю Афифи («Преображенный»). Он услышал ее от шейха Мухаммада Асгара.