Сказки для добрых молодцев
Шрифт:
Полезли глаза на лоб у второго слуги, не знает, что дальше сказать.
Третий слуга подбежал: – Я тебе вот что скажу. Не способен я, от табачной страсти избавиться. Вредно, знаю, да нет умения такого. Как ответишь ты на это?
Улыбнулся Иван: – Думаю, что ты хороший способ сообразил, чтобы извиниться перед родными за смерть свою раннюю.
Как у рыбы, выброшенной на берег зашлёпал рот у третьего слуги, ни один ответ достойный в голову не приходит.
А тут уж четвёртый слуга подоспел с загадкой: – Ой, а у меня такая же беда как у друга моего. Не могу уйти от колдуньи. Работаю как вол, устал, а не могу покинуть её.
– Почему не можешь? – переспросил Иван и давай пальцы загибать: – Доделать что-то надобно, а ты не успеваешь? Попросить облегчить труд не можешь? А ли поговорить с ней боишься?
Завалил вопросами Иван, дробит он проблему, как старичок учил. Оцепенел слуга, молчит.
И тут пятый слуга слово взял, помогает четвёртому: – Не получится и у меня уйти с этой службы, и всё тут!
Иван повернулся к пятому, да как рассмеётся: – И в лес по грибы сходить не получится, и с дерева яблочка наливного не снять, да воды ключевой не испить, до рта стакан не поднести, да комара противного не отогнать!
Замер пятый слуга, таращит глаза, не поймёт что сказать.
Шестой слуга отозвался: – Вот скажи мне Иван, нет у тебя силы богатырской, поди неудачник ты?
Чуть замялся молодец, но понимает нельзя раскисать, улыбнулся ласково и спокойно отвечает: – Ой, ли? По твоему разумению получается, что всякие малявники да рисовальщики это вруны? Ни один же из них заподлинно не передаёт картинку на полотно.
Обомлел шестой слуга.
Седьмой подсобляет, с хитрым прищуром, молвит: – И я тоже от колдуньи уйти не могу!
Вспотел Иван, кипит уж голова, да кружится, на один и тот же вопрос непросто ответы искать. Понимает, что запутать его слуги колдуньи хотят.
Да не унывает он, поднатужился, покумекал маленько и отвечает: – Ох и странные вы! Подумайте лучше о том, что однажды будите внучкам рассказывать, как службу трудную у колдуньи несли, то-то они вами восхищаться будут! Да припомните, что, когда учились чему на уроках каких тоже поди помышляли о том, что учёба та не никогда закончится, а завершилась всё же.
Притихли слуги на мгновение, но задачу свою не забывают, беспокоятся, зажужжали, как улей диких плёл, следующего подначивают.
Вот уж и восьмой слуга выступил: – Скажи-ка мне любезный, должна ли жена о муже всегда заботу проявлять?
Приосанился Иван: – Может и должна, да только о себе тогда некогда ей будет позаботиться. Да и мужа она от самостоятельности отвадит, что он тогда делать будет?
Сник восьмой слуга, слово девятому передаёт.
– А ну-ка растолкуй нам Иван, что самое важное на свете? Как по мне, так это то, чтобы не зависеть ни от кого.
Смело Иван отвечает: – А я слыхал, что любовь важнее всего в мире.
Кто же против любви то будет высказываться? Снова примолкли слуги колдуньи.
Настал черёд десятого слуги: – Любовь говоришь важнее, хорошо. Значит, жениться надо только один раз и обязательно по любви.
Взлохматил Иван затылок, и с усмешкой отвечает: – А как собственно ты узнаешь, что это истинно так? Научи меня, коль знания таковые имеются.
Поджал губы десятый, умолк. Одиннадцатый шаг вперёд сделал.
– Правду ли толкуют, что мужчины всегда женщин обманывают?
Развёл руками Иван, глаза округлил: – Неужто ни разу правду не сказали? Вспомни, ну хоть разок да было по-другому?
Молчит и одиннадцатый, нет у него доводов надёжных.
Двенадцатый выступил с вопросом: – Коли умный ты такой сыскался, так помоги мне. Болезнь одна со мной приключилась. Всё непоследовательно делаю.
Икнул Иван от проблемы такой, повздыхал, поохал немного, да и говорит: – Вот ты мне скажи, а что для тебя имеет большее значение: по распорядку дело какое творить или желаемое получить?
Опешил двенадцатый, чувствует, что ни скажи выкрутиться молодец. Отступил и он в сторону.
Тринадцатый слуга уж слово взял: – А давай-ка о лжи ещё чуток поговорим. Люди постоянно что-то приукрашивают, а ли в чём другом в заблуждение вводят. Все вруны получается?
– Друг мой, зачем это вы меня обманываете! – громко воскликнул Иван и как дитя неразумное ногами затопал.
Отскочил и тот в сторону. Смотрят тринадцать слуг на четырнадцатого. На него вся надежда осталась. Чешет тот бороду, думает, как подступиться.
И вот бородач изрёк: – Есть у человека плен один всесильный. Самообман называется. Никому из него не вырваться, так ли это?
Забилась часто сердце у молодца, стал лихорадочно он в уме перебирать советы старичка, да и припомнил, что чтобы убеждение сменить надобно, относительно него создать другое убеждение, которым вытеснить предыдущее.
Заулыбался Иван и стал слово молвить: – Сколько не внушай себе, что удочку с собой не позабыл, да без неё рыбалка не состоится и всё ж домой придётся воротиться. Так что как ни коварен самообман, да есть из него пути дорожки, кто захочет, всяко выберется.
И четырнадцатый притих. Переглянулись слуги колдуньи, пожали плечами и, не сговариваясь в хоромы побежали. Радуется Иван. Всё сделал, как старичок велел. Ждет, что сундук сейчас слуги вынесут. А тут вдруг колдунья прибыла, и слуги её на крыльцо с сундуком выходят. Догадалась старушка, что произошло, подобрела, а Иван ей в пояс кланяется, на сундук даже не смотрит.
– Прости бабушка за мою незрелость глупую. Благодарствую тебе, уразумел я теперь, в чём силушка настоящая находится, не в мышцах она, а в голове да в сердце кроется.