Сказки для Саши
Шрифт:
Ну, во-первых, женщины. Краси-ии-ивые!.. Из-за каждой можно рубиться. Во-вторых, вина, коньяк… Тут вообще – чуть перебрал – сразу вырубился. А если топор вырубился – он уже не топор.
Решили махнуть в Англию. А там всё то же, что во Франции, только по-английски.
Отрубили от Италии сапожок. Подарили Швеции. Пусть носит!
Отрезали кусок мяса. Оказалось, это от Потамии. Пусть оказалось!
Махнули через океан в Америку. Вот где всё как в России, только лучше.
Тут топорам воля – Америка – страна свободы, гуляй –
В результате оставили после себя горы трупов, заодно в Голливуде снялись в кино – так что эти трупы можно на экране посмотреть, только деньги заплати… Вообще в Америке всё на деньги.
В России если кому топором по башке дашь – это можно и бесплатно, а в Америке только за деньги, хотя в принципе – то же самое.
Двинулись из Америки на Кубу – там своя рубка. Познакомились с мачете, подружились – хоть и чужие, а родные. С Кубы – в Чили. Там спокойно сейчас, топорам делать нечего. Потом в Бразилию. Там всё танцуют. И в футбол играют. Теперь рубятся.
Оттуда до Антарктиды – рукой подать. Но там с айсбергами много возни. Лёд рубить тяжелей, чем людей. Потому в Антарктиду так и не развернулись.
В Африке… В Австралии – кенгуру: кен – влево, гуру – вправо. Зебру порубили: чёрная полосочка отдельно, белая отдельно.
Везде наши топоры – свои люди. Всюду их принимали как почётных гостей.
Потому что боялись. Всё же топоры – опасные существа.
Особенно когда по миру летают косяками.
ПОЭТ И ДВЕРИ
В одном городе жил один Поэт, который не мог войти ни в одну дверь.
Но не потому, что был толстый, а потому, что двери его не пускали. Всех пускали, а его нет.
Вот, например, идёт он со своими стихами в редакцию. Хочет войти, да не может – дверь его по лбу – хлоп!.. Сразу шишка, Поэт домой возвращается, не солоно хлебавши.
А дома тоже беда.
Дверь оказывается заперта, и ключ потерян – Поэты они такие люди, вечно всё теряют по дороге.
Пришлось Поэту лезть по водосточной трубе к себе на третий этаж и через форточку проникать в собственную же квартиру.
Однажды приходит весь избитый. Пытался проникнуть в Министерство Литературы, а там крутящиеся двери. Изметелили Поэта так, что всю жизнь будет помнить, как в Министерство ходить.
А на днях Поэта пригласили для беседы в один очень солидный дом.
Там было много гостей из высшего общества. Все приезжали на шикарных автомобилях, а самые богатые – в старинных ландо – это такие кареты, которых уже нет, их музеи просят…
А Поэт пришёл пешком. Так даже до двери не дошёл. Ему Швейцар:
– Ты куда?
Поэт показывает пропуск-приглашение. А Швейцар:
– Не-ет… ты мне ещё паспорт предъяви.
– Зачем?
– Чтоб я знал, что это приглашение именно тебе.
– Да мне оно, мне!..
– Не, – говорит Швейцар, – я должен удостовериться, что ты – это ты.
– А давайте я вам стих прочитаю какой-нибудь, и тогда вы поймёте, что я – это я, и никто другой.
– Ну давай, – согласился Швейцар.
Поэт подбоченился и произнёс:
Я – Поэт! Уж ты мне поверь!Предо мной открывается всякая дверь!– Это не стихи, это глупость! – говорит Швейцар. – Пшёл вон!
Так и не пустили Поэта в высшее общество.
Но он не расстроился. На следующий день уехал из города жить в деревню.
В свою избу он проникает кое-как через окно.
А в остальном жить стало намного лучше.
В чистом поле да в лесу никаких дверей – а значит, и швейцаров! – в помине нет, да и стихи там лучше пишутся.
КТО-ТО КОГО-ТО КОМУ-ТО
Когда-то кто-то на кого-то покатил бочку. Бочка была гнилая, трухлявая, но гремела громко.
– Кому-то это выгодно. Только кому? – спросил некто и сам же ответил: – Уж кто-кто, а мы-то понимаем, кто за этим стоит.
Кого-то от этих слов передёрнуло, а кому-то эти слова пришлись не в бровь, а в глаз.
Все думали, что сейчас или очень скоро кто-то будет разоблачён, но, к всеобщему удивлению, это никого не удивило. И вообще как-то всем было не до того. Однако никто не остался равнодушным.
– Кому-то это нужно. Но никто сейчас об этом не должен знать, – сказал тот, кого так и не разоблачили. – Надеюсь, вы понимаете, кого я имею в виду.
Тотчас какие-то люди приняли это на свой счёт и покатили бочку на тех, кто был заинтересован в том, о чём не принято говорить.
– Мы находимся в эпицентре и потому не останемся в стороне, – сказали те, кто привёл всех к трагическому концу.
Впрочем, никем ничего не было официально заявлено, хотя все обо всём знали, потому что всё было неофициально разглашено.
С этой поры те, кто стоял в стороне, покатили бочку на других, кто их и знать не знал.
Другие не остались в стороне и перешли на сторону противников.
Тогда кто-то послал кого-то куда-то, но не сказал куда.
Кто-то в кого-то плюнул. Но попал не в того, в кого целился.
При этом те, кого послали, естественно, покатили бочку на тех, кто на них плюнул, а те, кто плюнул, поняли, что послали вовсе не их, а тех, кого они имели в виду.
– Во всём этом надо разобраться, – сказал кто-то. – Только некому.