Сказки и были Безлюдных пространств

Крапивин Владислав Петрович

– Чудеса какие, – выдохнула девочка.

Она сказала «чудеса какие», но большого удивления не было. Гайкой овладела легкость и беззаботность. Раз время не движется и раз эта бухта волшебная (или почти волшебная), значит, и она, Гайка, – не совсем Гайка. Все вроде бы как в сказке или во сне. И можно ни о чем не тревожиться. И этот коричневый белоголовый мальчишка – вроде бы уже не Носов из четвертого «Б», а

маленький волшебник. Этакий Питер Пэн…

Гайка опять прилегла на камень, закрыла глаза. Услышала, что Лесь тоже лег, а потом весело спросил:

– Тебя как зовут? А то даже не знаю имя родственницы…

– Галя… Галька… А когда маленькая была, букву «эл» не выговаривала, получалось «Гайка». Все так и стали звать.

– Ясно. А меня – Лесь.

– Какое хорошее имя! Не то что мое!

– А чем тебе твое не нравится? – удивился Лесь.

– Маме сперва не нравилось. Говорила, что «гайка» – железная, тяжелая, а про меня она мечтала, что стану балериной или музыкантшей. Но потом привыкла.

– А ты станешь балериной? Или музыкантшей? – с неожиданным интересом спросил Лесь.

– Не-а, – беспечно откликнулась Гайка. – В ансамбле мне не понравилось. А в музыкальной школе сказали: слух недостаточный. Мама была в отчаянии…

– А ты?

– А я нет. Надоели все эти гаммы…

– А кем хочешь быть?

– Понятия не имею, – отозвалась Гайка все с той же беззаботностью. – Я вообще бестолковая. В школе – троечница. И даже плаваю, как… гайка.

– Не горюй, Гайка, – утешил Лесь. – В школе многие талантливые люди были троечниками, только педагоги скрывают от нас эти факты… А плавать научишься. Главное – чаще тренироваться.

– Тебе хорошо. Ты, наверно, каждый день тренируешься. Все время на море и на солнце….

– Отчего ты так думаешь?

– Ну… – Гайка несмело хихикнула. – Ты весь такой солнцем обжаренный, даже пятки. Они и у негров-то иногда розовые, незагорелые, а у тебя…

Лесь объяснил чуточку горделиво:

– Это не от загара. То есть от загара, но не от здешнего. Я таким коричневым на свет появился… Знаешь отчего?

– Нет… не знаю…

– Оттого, что я родился ближе всех к солнцу!

– Да? Не может быть, – робко не поверила Гайка.

– Ну, вероятно, это не единственный случай, но ужасно редкий. Мама родила меня на высоте одиннадцать тысяч метров.

– В самолете?!

– В самолете!.. Она с подругой летела из Москвы домой и… в общем, не рассчитала. Вернее, это я поторопился.

Гайка засмеялась:

– Захотелось

поближе к солнцу?

– Наверно… А оно любит тех, кто к нему тянется, вот и покрасило меня раз и навсегда. Ультрафиолетом…

– Значит, все нормально кончилось? – заботливо спросила Гайка. – Самолет – это ведь все-таки не роддом.

– Почти нормально… Там целая бригада врачей была, летели на какую-то конференцию. Они быстро управились с мамой и со мной… Только одна неприятность все же случилась…

– Какая?

– Самолет тряхнуло в воздушной яме. И от этого получилась родовая травма. Вернее, потом сказали, что, наверно, от этого…

– А… какая травма? – Гайке и спрашивать было неудобно, и промолчать неловко: вдруг Лесь подумает, что ей безразлично.

Лесь глянул в упор желтовато-серыми глазами.

– Разве ты не видишь, что левый глаз у меня косит?

Гайка заставила себя несколько секунд не отрывать взгляд. Потом все-таки заморгала, но ответила твердо. И честно:

– Нет, Лесь. По-моему, ничего не заметно.

– Вот и славно! – обрадовался он.

– Просто иногда… кажется, что ты смотришь как-то… загадочно. Тебе это даже идет, – собравшись с духом, выговорила Гайка. – А никакой косины вот ни настолечко нет…

– А мама все беспокоится: «Давай закажем новые очки». Это специальные, чтобы оптическую ось выправлять. Меня такие с младенчества заставляли носить, а недавно я… то есть они тюкнулись о камень. Одно стекло вдребезги.

– А почему же новые-то не заказать? – со взрослой озабоченностью сказала Гайка.

– Да ну их. Надоели.

Гайка понимающе спросила:

– В классе дразнят, да?

– Что ты! Никто не дразнит! У нас в классе четыре человека в очках и два из них знаешь какие авторитетные!.. И вообще класс у нас дружный, все ребята хорошие.

– А Вязников? – не удержалась Гайка.

– Ну, что Вязников… – потускнел Лесь.

Гайка моментально испугалась, но отступать было некуда.

– Это ведь ты сегодня подрался у гаража с тем мальчишкой? Все говорили: «Вязников, Вязников…» – И она подсказала Лесю: – В семье не без урода, так ведь?

Лесь быстро возразил:

– Вязников не урод! Он наоборот даже… В него еще в первом классе девчонки влюблялись.

– Да я не про то…

– И вообще… Многие считают, что он человек хоть куда…

– А ты? – не удержалась Гайка. – Ты как считаешь?

Лесь отвернулся, и треугольные лопатки у него дернулись.