Сказки из прошлого. Книга I

Доррен Ларра

– Сынок, – тихо сказала мама, – я сегодня так хорошо спала. Ты знаешь, мне намного легче дышать. Ты знаешь, мне удивительный сон приснился. Как будто Белокурая девушка-Ангел прилетела ко мне и сказала: «Маргарита, ты будешь здорова и проживешь долгую и счастливую жизнь». Потом Ангел положила мне свои белые руки на мою грудь и вдохнула в меня золотой свет, который Божественным теплом разлился по всему телу. На прощанье она подарила мне прекрасную улыбку и подморгнула ясным зеленым взглядом.

Генрих нашел в себе силы, чтобы

не зарыдать на груди у больной матери. Он поцеловал ее в лоб и вышел. Священник уже его ждал.

– Расскажите мне об утренней казни! – грозно, вместо приветствия обратился Генрих к священнослужителю.

– Казнь, все по правилам инквизиции, утвержденной политикой нашего государства. Нашли еретичку, колдовала, Бога хулила и все-такое. Почему вы спрашиваете, Ваше Величество? Обычная казнь, мы такие через день проводим. Все по распорядку. Поймали – сожгли. Скоро всех изведем, наведем полный порядок. А что случилось, Ваше Величество? Усилить контроль за народом? Недостаточно работаем?

– Достаточно! – просто взревел Генрих. – Все достаточно! Одного не достаточно! По каким признакам вы признаете человека виновным? Когда одна бабка сказала? Я спрашиваю вас! В чем доказательства и подтверждения колдовства и еретичества?

– Да хоть и тюремщик подтвердит, – замямлил священник, – она всю ночь в подвале Господа проклинала…

– Ко мне тюремщика!!! А нет, я сам к нему поеду! Лошадь мне!

Генрих в ту же минуту собрался и поехал в тюрьму. В душе ему хотелось прикоснуться к полу и стенам, где находилась всю ночь Адель, чтобы почувствовать хоть какое-то оставшееся тепло от нее там. Но он понимал, что это не возможно, и что он больше никогда ее не увидит и не услышит.

Тюремщик подтвердил все сказанное священником. Генрих задумчиво слушал его и не понимал. Он не так много знал Адель, но время, проведенное рядом, мысли этого человека, рассказы о ней в деревне – никак не вязались с ее отречением от Бога. Он приказал проводить его к месту содержания Адели. Тюремщик пожал плечами, но повел. Камера была пуста. Ничего в ней не говорило, о том, что еще несколько часов назад здесь была прекрасная девушка, которой не стало опять же, по подписанным им законам. «Господи, – сказал про себя Генрих, – ну за что ты так со мной? Сначала ты хочешь забрать у меня мать, потом забираешь эту девушку. Ну не верю я, что она могла отречься от тебя! Не верю!»

Громко лязгнул засов камеры, где находилась Адель. Тюремщик закрывал дверь, а Генрих медленно пошел по коридору. За дверью соседней камеры прокричал мужской голос: «Постойте! Не уходите! Подождите!» Генрих остановился и приказал открыть камеру. Тюремщик смутился и предупредил, что там опасный преступник, который вчера курицу на базаре украл.

– Откройте! – громко приказал Генрих.

Тюремщик нехотя зазвенел ключами и отодвинул засов.

– Ваше Величество! Ваше Величество! – залопотал заключенный и бросился к ногам Генриха целую ему руку. – Ваше Величество! Не виноватая она! Не виноватая!

– Кто?– грозно и зло спросил Генрих.

– Аделюшка, Аделюшка, она не ведьма никакая…

– Заткнись и пошел вон, ворюга! – перебил его тюремщик и оттолкнул от Генриха.

– Оставьте его! Пусть говорит! – приказал Генрих.

– Ваше Величество, с деревни мы с одной с ней, соседи, мамка с папкой рано ушли, братья померли. Сиротка она. Светлейший человек. Вон и мне сколько раз помогала, от запоя спасала, и руку мне вылечила, когда я пьяный ночью в канаву упал. Ну, какая же она ведьма!

– Хватит! – зарычал тюремщик, – пошел вон!

– А ты, – продолжил вор, – ты этот преступник самый! Ваше Величество, он приказал ей отречься от Бога, иначе деревню нашу сожгут, если не исполнит! Вместе со священником ей всю ночь тыкали словами, угрожали. И что ей бедной душеньке делать оставалось, вот и пришлось, чтобы людей и детишек, невинных не губить. Прости Господи ее душу грешную! – вор перекрестился и поклонился в пол.

– Вот значит что, – спокойно сказал Генрих. – Охрана! Вора – ко мне на мельницу, пшеницу подгребать. Тюремщика в камеру!

Твердым шагом он покинул тюрьму. Каждый сделанный шаг задавал новый вопрос в его голове. О нем, о стране, о том, как он ей управляет. О больной матери, о невинно сгубленной девушке Адели. О том, сколько дней и ночей ему нужно молиться о прощении тому, который всегда рядом с ним и со всем его народом. Богу.

Задумчивый он вернулся домой. Пришла сиделка мамы Анна, и сказала, что Маргарита полусела на подушки и сама поела куриный бульон, сваренный из свежайшей курицы, выращенной заботливыми крестьянами из соседней деревни. Предложила ему тоже отобедать.

Генрих кивнул головой и понимал. Что то, что происходит с ним сейчас, это и есть полная безысходность. Настоящая. Но Бог, он с нами.

Цветочек

Эта история одной души, которая попала на страничку моей «сказочной» книги и рассказала о небольшом фрагменте своего путешествия в одном воплощении и жизнью между жизнями. В данный момент главная героиня проживает жизнь еще маленькой замечательной девочки, но уже с планами на большое будущее. С ней рядом ее любящие братья.

– Доброе утро, мой хороший! – ласково проговорило Солнышко, нежно касаясь своим лучом красного бутончика маленького цветочка. Оно как обычно делало утренний обход всего своего прекрасного владения большой, необъятной Земли. Оно касалось всех, и живого, и неживого, хорошего и плохого, маленького и большого. Солнышко, оно все и для всех. Даже для больших, но особенно для маленьких.

– Дддоброе, – вымолвил красный цветочек, отряхивая со своей черной головки капельки холодной росы, пытаясь согреться в солнечном луче.