Шрифт:
– Привет! Можешь говорить? – из сонного забытья меня вырвал голос Димы, донесшийся из телефона.
Мельком взглянув на часы, я увидела «11:24» – нормальные люди давно уже проснулись, но если ты ложишься спать в пять утра, одиннадцать для тебя все еще несусветная рань. И, к моему несчастью, Дима относился к числу тех людей, которых я добавила в список на приоритетный дозвон.
– Уже могу, – недовольно пробурчала я, радуясь предусмотрительно отключенной видеосвязи. – Что надо?
Обычно Дима не упустил бы возможности съязвить о том, что спать надо ложиться вовремя, но не сегодня.
– Со
– Хэллоуин прошел удачно? – шутя поинтересовалась я. – Ты ж вроде в турне? Вы что там в дороге отмечали?
– Да какое отмечали! – парировал Дима. – Слушай, мне просто нужно выговориться! Ты можешь выслушать и сказать, что я не псих и у меня все нормально с головой?
– Хорошо, радость моя, – что-то в его голосе настораживало и я сразу посерьезнела. – Давай, рассказывай, что у тебя там произошло…
И Дима рассказал. Он поделился со мной историей, которая произойдет с ним ровно через двенадцать лет, в ночь с тридцать первого октября на первое ноября 2026 года во время Хэллоуина или, как его еще называют – Самайна. Можете верить этому рассказу, можете не верить – дело ваше. Я же хочу передать это вам с Димой именно сейчас, во время, когда группа рассказов Стаина только набирает популярность, сам он пишет свою первую книгу и все еще не показывает публике своего лица с теплыми глазами и такой милой улыбкой.
Я понимаю, что мой поступок наверняка изменит будущее и, к сожалению, не знаю, к каким именно переменам он приведет. Мне остается только верить в лучшее и надеяться, что Дмитрию Стаину никогда не доведется пережить того, чем он поделился со мной сегодня. Я не хочу раскрывать своего имени, да это и неважно. Выслушав его рассказ, я приняла решение записать услышанное и отправить в прошлое, передав вам. Что будет дальше… Я узнаю только после публикации этого поста. Вы – в 2026 году. В любом случае – удачи нам!
Дима.
Сидя в своем вагоне, я молча смотрел в окно на непрекращающийся ливень. Говорят, весной и летом в Омахе нередко можно нарваться на штормовое предупреждение или даже настоящее торнадо, мне же достался дождь, периодически срывающийся на град. К счастью, литературный агент, старый-добрый Стив, позаботился о моем комфорте заранее, хорошо зная, что я предпочту теплый уют купе ночной езде по шоссе под проливным дождем. Поезд тронулся и, глядя в окно на медленно проезжающие огни вокзала, я думал только о том, насколько относительно наше восприятие. Для меня уезжала Омаха, проплывая мимо и оставаясь лишь размытым облаком воспоминаний: однотипные книжные магазины, странные и не всегда приятные люди и очередной безликий номер отеля. Для Омахи уезжал я, Дмитрий Стаин, чье имя мелькнуло пару раз на афишах, развешенных по городу и, может, было напечатано где-то на страницах местных газет. Не на первой полосе – нет. В затертой середине, которая никому ничего не скажет.
Никому и ничего, кроме Стива. Единственного, кто тщательно соберет все вырезки, оцифрует, дополнит скринами новостей и скинет мне отдельным сообщением. Забавно, много лет назад я верил в то, что известные писатели получают признание, уважение и почет. Годами работал, не раскрывая своей внешности, и только когда мой успех стал настолько значим, что меня первым из русскоязычных авторов триллеров решили печатать в США, я открыл лицо. Это был триумф.
Дмитрий Стаин, решивший выйти на публику и впервые устроить автограф-сессии для своих читателей. Новая книга, выходящая одновременно в Америке и Европе. Обо мне говорили, меня звали на ток-шоу, у меня брали сотни интервью, забрасывали письмами, а читательские встречи не могли вместить всех желающих. Пиара хватило ровно на год.
Нет, книга не провалилась, я все также писал, совершенствовал свой уровень, выпускал новые романы. Успех был, но уже не тот. Как сказал один из моих друзей: «Миф о великом Стаине рухнул».
Прошло еще два года, я снова колесил по США, проводя встречи с читателями в поддержку новой книги, только вот сегодня я уезжал из шестнадцатого по счету города, а приходящих на встречи людей едва ли набралось больше двух сотен за все это время. И это нормально. Только сейчас я узнал, что в таких реалиях работают большинство успешных авторов. Никто никогда не собирает толпы народу – в крупных городах может прийти человек двадцать, если народу больше – скорее всего издательство или магазин согнали«массовку», а в крохотных городишках на встречи и вовсе приходило три-пять человек. Но ради этих людей я все равно обязан был объехать восемьдесят шесть городов Америки до конца года. Потому что «читатели ждут», как говорил Стив. Но на самом деле, потому что к этому меня обязывал контракт с издательством.
От грустных мыслей о визите в очередную глушь меня отвлекла проводница. Средних лет мулатка с пышно взбитыми и поднятыми наверх волосами и идеально сидящей формой на женственной фигуре.. Показавшись в приоткрытой двери, она тихо постучалась и плавно вплыла в купе, обдав меня приятным мускусным запахом:
– Мы прибудем в Холдридж через три часа тридцать минут, – сообщила она.
– Хорошо, – устало кивнул я. – Вздремну пока что. Разбудите меня за пятнадцать минут до прибытия, пожалуйста.
– Конечно, мистер Стаин, – кивнула мулатка и, так же плавно выйдя в коридор, аккуратно затворила за собой дверь.
Мельком посмотрев на часы, показывающие начало двенадцатого, я принялся готовиться ко сну. – Мистер Стаин! Мистер Стаин, просыпайтесь, ваша станция через четверть часа!
Открыв глаза, я кивнул проводнице и нехотя начал собираться. Что может быть хуже ночной дороги, когда после трехчасового сна в поезде ты вынужден выходить на вокзале крошечного городишки и ждать машину, что доставит тебя в город побольше, но все равно очередную дыру под названием Карни, где воскресным утром несколько преданных читателей жаждут встречи с любимым автором. Как по мне – это просто пара идиотов, которым нечего делать, только бы получить автограф все равно у кого и задать одни и те же надоевшие до чертиков вопросы. Устало вздохнув, я натянул куртку, взял в руки зонт и, осмотрев купе напоследок, пошел к выходу. Поезд уже замедлял ход, подъезжая к вокзалу Холдриджа. – То есть как это сломалась машина?! – стоя под дождем, я почти кричал, разговаривая со Стивом, который застрял где-то там, по дороге в Холдридж. – Ждать эвакуатор? Да ты с ума сошел? Стив, ночь на дворе, проливной дождь, в этом пятитысячном городишке даже вокзал на ночь закрывают. Что значит «пересиди где-то»? У кого я про гостиницу спрошу – ни единой живой души! Я вообще один сошел с этого чертового поезда! Стив!
Твою мать! Из-за треклятого дождя я снова потерял сеть, в отчаянии уставившись на мерцающую голограмму, показывающую мне знак разрыва связи. О том, чтобы найти информацию об отелях, не могло быть и речи. Застрять посреди ночи в богами забытом городишке в глуши Небраски. Да, Дима… молодец! Прославился на весь мир! Популярность тебе многое дала! Плотнее закутавшись в куртку, я пошел вперед по улице, надеясь найти по дороге какой-то бар или заправку, а может, встретить случайного прохожего и узнать, где тут гостиница?