Сказки Надежды

Библиотечный Сквознячок после работы в библиотеке любил полетать по ночному городу над тихими опустевшими улочками, покачаться на ветвях деревьев. Покувыркаться по крышам домов. Так было и в тот вечер. Он летал над городом и напевал:

Когда в вечерней тишине засыпающего города слышался детский плач, Сквознячок сразу же устремлялся туда. Подлетая к дому, где капризничал и не засыпал ребёнок, Сквознячок, стараясь оставаться незамеченным, влетал в окошко и попадал в комнату, где лежал ребёнок. Он напевал ему чудесные колыбельные, так тихо, что слышать их мог только сам малыш. Так было и в этот раз. Сквознячок напел малышу одну из многих его колыбельных:

Увидев, как безмятежно заснул малыш, Сквознячок вылетел через форточку обратно на улицу. Он летел над засыпающим городом в библиотеку и размышлял:

– Как сладко заснул малыш! А утром он проснётся, улыбаясь новому дню! Потому что эти колыбельные навевают глубокий, целебный сон с весёлыми и радостными сновидениями. Хорошо, что я знаю много колыбельных! Их хватит на весь город. Некоторые из них я сам нахожу в старинных книгах. А некоторые сочиняет на досуге Библиотекарь городской библиотеки, в которой я провожу почти всё своё время!

Увидев библиотеку, он влетел в открытую форточку. Там, в читальном зале, за большим круглым столом сидел Библиотекарь Лекториус со своей внучкой Аделиной. Сквознячок прилетел в библиотеку, чтобы, как обычно, помогать друзьям. Они были заняты восстановлением большого старинного фолианта, но, увидев Сквознячка, оба обрадовались. Библиотекарь Лекториус сказал ему:

– О! Сквознячок! Как ты вовремя! Мы тут без тебя не можем справиться с очень тонкой работой. А ты всегда просто незаменим в нашей кропотливой работе, требующей и терпения, и умения.

И Адель, внучка Библиотекаря Лекториуса, продолжила:

– Мы весь вечер, вооружившись скальпелями, тонкими кисточками с клеем, спасали книги и рукописи. А теперь ты, Сквознячок, дуй во все щёки! Эту проклеенную страничку нужно осторожно как следует просушить!

И Сквознячок старательно дул, чтобы просушить подклеенную страничку. В то время как Адель болтала со Сквознячком и переворачивала странички только что

– Вот… подклеиваем эти книги, заменяя переплеты, форзацы и даже повреждённые страницы. Но только ты, Сквознячок, своим лёгким дыханием можешь поддерживать хрупкую израненную страничку в нужном положении сколько нужно. А где ты был? Впрочем, легко догадаться! Наверное, опять убаюкивал какого-нибудь малыша в городе? Без тебя, Сквознячок, некоторые книги спасти было бы просто невозможно, потому что даже самое бережное прикосновение к повреждённым ветхим страницам часто приводит к их полному разрушению.

Библиотекарь, соглашаясь с нею, продолжил:

– А как ловко ты, Сквознячок, сдуваешь пыль с книг и книжных полок, помогая нам убирать библиотеку!

И девочка рассмеялась:

– Да! Никогда раньше уборка не была такой весёлой! Правда, дедушка?! А вот и страничка и приклеилась, и просохла. Всё получилось просто отлично! На сегодня вся работа сделана. Можно отдыхать.

– Тогда, пожалуй, я полетаю, проветрюсь немного, – сказал Сквознячок.

– Да, сегодня такая звёздная и тёплая ночь! Оставим для тебя форточку открытой до самого утра, – ответил ему Библиотекарь.

И Сквознячок вылетел через форточку на улицу и полетел над спящим городом.

Но вдруг его слух поразил совсем не детский плач. Горестный, в котором слышались и скрип, и скрежет. Сквознячок полетел туда, откуда доносилось среди ночной тишины загадочное рыдание.

Он прилетел на городскую площадь, и то, что он увидел, потрясло его. Посреди городской площади горько плакала старая тюремная Башня. Она плакала так, что скрежетала её крыша, она съезжала то в одну, то в другую сторону. Скрипели флюгеры и чугунные засовы и дребезжали решётки, содрогались все башенки разом.

Эта высокомерная Башня когда-то одним своим видом наводила страх на весь город. А теперь это было старое, обветшалое здание бывшей тюремной Башни, которая простояла пустующей и заброшенной уже лет триста. И эта гордячка плакала, как беззащитная старушка. Одна, в ночном спящем городе.

Сквознячок сначала поверить не мог, что это ему не почудилось среди ночи. Но он послушал, как она рыдает, и ему стало жаль её. И поэтому он полетел прямо к ней. Подлетев поближе к Башне, Сквознячок спросил её:

– Кто тебя обидел? Что случилось?

– Ах! Это ты, Сквознячок! Я так несчастна! Я плачу оттого, что в нашем маленьком, тихом, уютном городе все люди рождаются и проживают жизнь в соседстве, друг у друга на виду. И потому давным-давно не стало в нашем городе злодеев. Вора и того днём с огнём не найдёшь! Некого мне больше стеречь в своих стенах! – сокрушалась Башня.

Удивленный Сквознячок возразил ей:

– Знаешь, а по-моему, этому нужно только радоваться!

И Сквознячок, успокоенный тем, что, судя по всему, ничего страшного не происходит, хотел было повернуться и улететь. Но Башня, глотая слёзы, продолжала:

– И я тоже радовалась бы этому, как все в городе, но… Прошлым утром сам Правитель во всеуслышание объявил, что меня нужно снести. Он прочитал горожанам указ о моём уничтожении, стоя здесь, в тени моих древних стен!

– Какой указ? – изумился Сквознячок.

– Указ Правителя о том, что он повелевает снести меня следующим утром. «Старая рухлядь, уродующая своим видом прекрасное лицо нашего города…» Ты представляешь, он так и сказал! А я не старая, я – старинная! Посмотри, как добротна моя каменная кладка, как изысканны мои башенки! А главное, я, как никто другой в городе, была предана Правителю! Всякий раз, когда в полдень он выходил на площадь, волоча за собой роскошную мантию, чтобы читать горожанам новости на неделю вперёд, я бережно укрывала его от слепящего солнца щедрой тенью моих стен. Ах! Как я любила слушать его дивный баритон! О! Жестокая неблагодарность!