Сказки народов СССР
Шрифт:
— Пузырь, давай на тебе переплывём!
— Нет, лапоть! Пусть лучше соломинка перетянется с берега на берег, а мы перейдём по ней.
Соломинка перетянулась с берега на берег. Лапоть пошёл по ней, она и переломилась.
Лапоть упал в воду, а пузырь хохотал, хохотал, да и лопнул!
ИВАН НАЙДА
Однажды
А птичка взлетела на дерево и говорит:
— Оглянись, женщина, где твоё дитятко?
Та оглянулась, видит — нет дитяти, вернулась его искать. Искала-искала — не нашла. Потом заплакала… да и пошла домой.
А жил в лесу дед — волшебник, который всё знал, что на свете делается, поглядел он в свои волшебные книги и узнал, что сидит на такой-то дороге дитя в корзинке. Он пошёл, взял его, принёс к себе домой, нанял ему мамку, вырастил его и назвал его Иван Найда.
Как исполнилось мальчику пятнадцать лет, стал он на охоту проситься; вышел, видит — большое болото, начал осматриваться — нет ли где какой дичи, а тут — летят три уточки. Он собрался их бить, глядь — спустились они вниз, сбросили с себя крылышки и обернулись девушками. Старшие красивые, а младшею нельзя и налюбоваться! Только он заметил, что они в воду полезли, схватил платье — и айда домой!
Вылезли они из воды, начали одеваться, а одна видит — нету её платья и говорит:
— Это Найда взял, я уже знаю!
И кинулась за ним в погоню! Догнала, подошла; просила-просила — никак не отдаёт.
Рассердилась она на него, рванула своё бельё и как ударит его по лицу. А он явором стал, да таким высоким, кучерявым, широким. А дед ждал-ждал — нету его. Посмотрел в свои книги:
— Э-э, вот оно где Найда! — Топор на плечи и пошёл к нему. (Он уже знал, что тот явором сделался, и узнал, в каком он месте стоит.).
— Э-эх, — говорит, — и явор-то ты красивый; а ежели срубить, выйдет хорошая основа на хату. — Потом говорит: — А не ты ли это, сынок?
И стал перед ним Найда, как и был прежде.
— Я, — говорит, — тату!
— Вишь, — говорит, — я ж тебе, сынок, говорил: не трогай никого. — И привёл его домой.
На другой день снова просится Найда на охоту, а дед не пускает:
— Да куда ты пойдёшь, ещё кого-нибудь затронешь?
— Нет, тату, пойду, без неё не могу жить, сильно мне она понравилась.
— Ну, сынок, раз ты так хочешь, то ступай, — и отпустил его. — Как подойдёшь ты к озеру, сядь там под самый маленький ракитовый кустик; они прилетят, будут тебя искать. А когда они разденутся и будут в воду входить, ты хватай платье и беги во весь дух! Ежели она тебя по дороге нагонит, то пропал ты тогда; а если добежишь хотя бы до порога, то я поймаю вас обоих, когда она на тебя накинется, я буду за хатой дрова рубить.
Сел Найда под ракитовым кустиком, они прилетели, искали его — не нашли. Сбросили платья, полезли в воду! А он хвать за платье, за крылышки — и бегом!..
Купались они, купались, глядь — тех платья есть, а той нету. Она и говорит:
— Это опять Найда взял! — И опять за ним в погоню. Вот догоняет она его — ему уже и недалече до своей хаты — и просит его. Он сильно разогнался и упал как раз на пороге — она на него и накинулась. А дед вышел из-за дома, поймал их и поднял обоих.
— Ну, теперь, — говорит, — будешь его женою, а он тебе мужем!
Обвенчались они, справили свадьбу и живут у деда.
Спустя несколько лет дед и говорит:
— Ну, Иван Найда, езжай теперь к своей матери.
— Куда ж мне ехать — я не знаю, где я родился, где же мне её искать?
Дал им дед пару коней, запряг в коляску и говорит:
— Помни: как минуешь две деревни и будешь въезжать в третью, то скажи первой женщине, которую встретишь: «Здравствуй, мама!» А она тебя спросит: «Какая ж я тебе мать?» А ты скажи ей: «А ты разве не помнишь, как на базар ходила да на дороге в корзинке меня бросила и потеряла?» Она вспомнит тебя, но не узнает. И будет жена с тобой до той поры, пока кто-нибудь у неё крыльев не украдёт, а ты их прицепи у себя под мышкой.
Поехали они с женою. Въезжают в третью деревню, и вправду идёт навстречу им женщина — за водой вышла. Он ей и говорит:
— Здравствуй, мама!
Та стала и глаза вытаращила:
— Какая я тебе мать?
Тот и рассказал. Вернулась она с ними, больно уж обрадовалась. А потом, как, бывало, уйдёт сын куда, мать на невестку всё смотрит, глаз с неё не сводит. Очень уж была она красивая.
Выехал раз Найда на охоту, а невестка и говорит:
— Чего вы, мама, всё на меня смотрите?
— Да я, — говорит, — никак на тебя не нагляжусь, такая ты красавица!
А она говорит:
— Ох, мама, как надела бы я на себя крылышки, стала бы ещё краше. Они, мои крылышки, у Ивана слева под мышкой.
Вот приехал он с охоты, подходит время к ночи, стали ложиться спать, а мать всё норовит, как бы это у него крылья отобрать, — хочет поглядеть, как она будет в крыльях. Легли спать, а мать подкралась и отцепила у него, сонного, крылья.
Утром встали, а он и не заметил, что крыльев-то нету. Позавтракал и поехал на охоту.
Дала мать крылья невестке, та нацепила их на себя и выпорхнула в окошко! Да и села на гребне крыши.
Мать стоит, смотрит: «Что за наважденье такое? Только дала ей крылья, а она и улетела?!»
Выбежала мать на двор и всё смотрит на невестку. А та и говорит:
— Мама, пускай меня Иван нигде не ищет, a пycкай, — говорит, — найдёт Воловью гору-Шелковую траву… — да и полетела.
Приехал Иван Найда с охоты и к жене, а жены-то и нету!.. Спрашивает у матери, а та говорит: