Сказки народов Восточной Европы и Кавказа
Шрифт:
Едет Кокодэ Мудрый и видит вдали то ли ласточку, то ли еще что величиной с муху. Подъехал поближе, увидел перед собой кибитку с белой дверью без петель. Сошел с коня, серебряный чум-бур [22] в руке, вошел внутрь и сел у правой решетки. У левой решетки сидит старуха, пищу готовит. А перед старухой сидит, волосы расчесывает такая раскрасавица, что как обернешься назад, то при свете ее красоты можно перечесть всех до одной рыбешек в океане. При сиянии ее лица можно табун караулить, при блеске ее глаз писать и ночью можно. Закричала
22
Чумбур — одинокий повод уздечки, за который водят верхового коня, привязывают или дают поваляться.
— Эй, ты, бугай приблудный, что ты за человек, с пылающим лицом, с горящими глазами, откуда взялся?!
Кокодэ Мудрый тихо ответил:
— Я не бугай приблудный, и не горят мои глаза, и не пылает мое лицо, я простого человека сын.
Сказал так и замолчал. Помолчал и говорит:
— А где ваш хозяин?
— Отправился в табун, — отвечают ему.
Тогда вышел Кокодэ Мудрый из кибитки. Красавица — за ним. Вышла, дала ему три творожных лепешки, ни слова не промолвила и не взглянула ни разу. Кокодэ Мудрый сел на коня, не обернулся на девушку и поехал дальше. Полетел он опять по степи.
Пошел с запада дождь, пошел с востока снег.
Вдруг навстречу Кокодэ Мудрому идет чудовище — пятнадцатиголовый черномазый Мус.
— Ха-ха-ха! Вон едет поганый! — приговаривает.
А за ним бежит собака, желтая, облезлая, с трехлетнюю корову ростом. Бежит, раскусывает камни с барана величиной и кидает их. Бросил ей Кокодэ Мудрый одну лепешку. Схватила ее собака, съела и бежит дальше, не лает. Снова бросил ей Кокодэ Мудрый лепешку. Опять она съела. Третью бросил. Третью съела. Подбежала к нему, прыгает на лошадь и ласкается.
А тем временем пятнадцатиголовый черномазый Мус думает: «На всей земле ни одного человека нет, который мог бы победить меня и двух моих братьев. Отчего же ласкается к нему моя собака?»
Приблизился Мус к юноше и говорит ему:
— Эй, ты, бугай приблудный, что ты за человек, с горящими глазами, с пылающим лицом?
А юноша ему в ответ:
— Не бугай я приблудный, и не горят у меня глаза, и не пылает лицо. Я сын простого человека. Хоть и многоголов ты, а безрассуден.
Ударил тут Кокодэ Мудрый по десяти головам Муса, откинул их назад и стал бороться с пятью головами… Боролись так, что разлетелся терн мелкими веточками. Боролись так, что обмелели океаны, стали лужами. Боролись так, что горы стали долинами, а долины горами.
Боролись они сорок девять суток.
Поборол Мус юношу, чуть-чуть было не убил.
— Рассказывай про свои горести, печали и беды, — говорит Мус, а сам сидит на юноше. — Дрожит мое сердце, сокрушить тебя хочет.
— О бедах я помолчу. Если хочешь на прощанье посмотреть чудеса, которые показывал мне мой отец, смотри, — сказал Кочкодэ Мудрый.
Отпустил его Мус. Тогда он и говорит:
— Сядь покрепче, держись сильнее.
Взялся Мус покрепче, сел попрочнее. Толкнул его юноша раз, едва удержался Мус. Еще раз толкнул. Чуть не свалился Мус. Третий раз толкнул. Перекувырнулся Мус и полетел прочь. Юноша тут же поймал Муса и бросил об землю. Вошел
Ковыляет к юноше Мус, глаз выбит, рука сломана, ноги одной нет, словно коршун подстреленный.
— Мус! Куда ходил? — спрашивает его юноша и улыбается.
— Вода в этой реке горькая, ходил я пить из дальней реки, — отвечает Мус угрюмо.
Поглядели они друг на друга исподлобья, бок о бок, как бугаи, потерлись, головы подняли и друг на друга, как верблюды, пошли. Как бараны, схватились, перебрасывались и снова сорок девять суток боролись. На своем тонком бедре потряс юноша Муса восемь тысяч раз. На своем черном бедре потряс Мус юношу семь тысяч раз. Снова потряс юноша Муса восемь тысяч раз и бросил бездыханного на землю. Черная кровь становой жилы Муса, клокоча, землю на три пальца кругом покрыла. Убил он Муса, слил воду семи рек в одну и бросил в нее Муса. Потом сел Кокодэ на лошадь и умчался прочь.
Повстречал опять на пути кибитку с белой дверью без петель. Подъехал к ней, спешился и, с серебряным чумбуром в руках, вошел. Сел у правой стены. Снова увидел красавицу. При свете ее красоты ночью можно счесть кипарисы за горой. А на левой стороне сидит злая старуха и как закричит:
— Эй, ты, бугай приблудный, что ты за человек, с пылающим лицом, с горящими глазами, откуда ты?
— Нет огня у меня в глазах, и не пылает мое лицо, — говорит Кокодэ Мудрый и спрашивает: — А хозяин ваш где?
— Поехал в табун.
Вышел Кокодэ Мудрый, а красавица — за ним вслед. Дала ему три лепешки. Взял он их, положил в боковой карман, сел на коня и поскакал. Еще пуще прежнего дождь льет, еще пуще прежнего снег сыплет, еще страшнее первого двадцатипятиголовый черный Мус движется. А за ним желтая собака величиной с верблюда, разгрызает камни с быка величиной и бросает их. Бросил ей юноша лепешку. Съела — и дальше бежит. Подбросил другую. Съела — и снова бежит. Бросил третью. Съела, подбежала к нему, прыгает и ласкается.
Размышляет Мус: «Отчего это к чужому ласкается моя собака?»
Подошел Мус к юноше и говорит:
— Эй, ты, бугай приблудный, что ты за человек, с пылающим лицом, с горящими глазами?
— Не горят мои глаза, лицо не пылает и не приблудный я бугай. Хоть и складно говоришь ты, а бестолков.
Ударил Кокодэ Мудрый Муса, оторвал его десять голов и стал сражаться с пятнадцатью головами.
Боролись они так, что стали горы долинами, а долины горами. Боролись так, что леса посохли, стали хворостом. Боролись так, что океаны обмелели, стали лужами, а лужи разлились океанами.
Боролись они сорок девять дней. Совсем было одолел Мус юношу, ударил его об землю.
— Перед смертью рассказывай о своих бедах, — говорит Мус, а сам сидит на юноше.
— Подожди, Мус. Посмотри лучше двенадцать хитростей борьбы, каким отец меня научил, поучись у меня напоследок.
— Покажи! — приказал Мус.
— Сядь покрепче, держись сильнее.
Вцепился Мус, крепко сидит. Толкнул его юноша один раз. Еле удержался Мус. Снова толкнул. Чуть не свалился Мус. В третий раз толкнул. Перевернулся Мус, слетел с юноши. Юноша встал, встряхнулся, а сам посмеивается.