Сказки народов Восточной Европы и Кавказа
Шрифт:
— Эй, всадник, что за весть ты принес в мой дом?
— Младший из Абоковых ранен. Эмеген пронзил его стрелой, и он уже скончался, наверное.
— Глуп же он, коли с тобой дело имел! — проворчал старик.
Быстро оседлал он своего коня и приказал:
— Показывай дорогу!
Как огонь, летели их скакуны. Примчались они на место битвы, видят — младший из Абоковых совсем уже умирает. Спрыгнул старик наземь, зубами у него стрелу из груди вытащил, перевязал рану и посадил на эмегенова коня.
Погнали они перед собой табун, вернулись в дом старика. Младшего брата в постель уложили, и старик принялся искусно врачевать его. А сына бия как гостя принимали,
Когда стал раненый поправляться, позвал старик приемыша в комнату для гостей. Там было много красивых девушек. Они пришли приветствовать гостя.
— Узнаешь среди них ту, что вышла тебе навстречу? — спросил старик.
— Я узнал бы ее сразу, но здесь ее нет. Она лучше всех этих красавиц!
— Вот она! — сказал старик. — Она была прекрасней всех моих дочерей, но ты сразил ее страшной вестью. Она занемогла совсем и потеряла свою красоту. Твой поступок недостоин мужчины!
Потом повел его старик в свою кладовую, открыл сундук, полный золота, и велел:
— Бери сколько сможешь и уезжай!
Насыпал приемыш золота два полных кармана, и отправились они с младшим братом домой. Младший брат на эмегеновом коне едет и перед собой табун гонит.
По дороге младший сказал приемышу:
— Эмегены, которых я убил, погубили моих старших братьев. Все пятеро погибли из-за этого табуна.
Как стали к родному аулу подъезжать, младший брат слез с эмегенова коня, снял с себя богатый наряд и оружие, надел старую, рваную черкеску и принял свой прежний вид.
— Если кто спросит обо мне, смотри не болтай, что я пригнал табун и убил эмегенов, — наказал он приемышу.
Добрались они наконец до своего аула.
— Сын бия нашел младшего брата и пригнал табун коней! — радовались люди.
Но когда начали соседи у приемыша допытываться, как ему такая удача выпала, он не удержался:
— Этот табун пригнал он, младший брат.
Как увидела приемышева жена младшего живым, невредимым, опять решила извести его.
Собрались тем временем старейшины аула, пришли к младшему из Абоковых. Приветствовали его как равного.
— Что ж ты, — говорят, — сынок, несмышленышем прикидывался, нас, грешных, обманывал?
— Почтенные друзья моего отца! Всем вам ведомо, что старшие мои братья были смелые джигиты, богатыри. Пятерых убили эмегены. Один я остался жив — был в ту пору ребенком. Если б эмегены прослышали, что уцелел один из Абоковых, они бы и меня погубили. Я прикинулся дурачком, несмышленышем, чтоб не могли люди сказать: «Жив еще один из рода богатырей Абоковых!»
Похвалили старики юношу за его сметливость.
— А теперь, — продолжал он, — рассудите нас, друзья моего отца. Не знаю, какое зло причинил я нашей невестке, но заставила она своего мужа отвезти меня в дремучий лес и бросить на съедение волкам. Дом, скот, земля — все, что есть у нас, по праву мое. Нужды не знают в нашем доме. Почему же она для меня крошку лишнюю жалела? Скажи при всех, что я тебе плохого сделал? — обратился младший брат к жене приемыша.
Молча стояла женщина. Нечего было ей сказать. Достал тогда младший брат из своего артмака колокольчик, позвонил, и примчался на его зов необыкновенный конь. Посадил джигит злую невестку лицом к хвосту коня и пустил его в степь.
А потом раздал он эмегеновых лошадей всем аульчанам и устроил большой пир. Пировали на том пиру все жители аула, от мала до велика, несколько дней и ночей.
НЕРАЗМЕННЫЙ РУБЛЬ.
Эстонская
Обработка Фр. Р. Крейцвалъда, перевод В. Раммо.
— Дни мои, как я чувствую, клонятся к закату, и, когда я отойду в иной мир, вы, старшие мои сыновья, разделите между собой поровну все имущество; если желаете, разделите пополам и землю. А если только один из вас захочет здесь хозяйничать, пусть выплатит другому половину стоимости нашей земли. Ты же, Пеэтер, мой младший сынок, не годишься ни в хозяева, ни в работники, поэтому надо тебе отправляться искать счастья по белу свету. Твоя крестная мать подарила тебе в день крестин [81] старую рублевую монету. Она назвала эту монету неразменным рублем и велела отдать ее тебе, когда ты будешь покидать родительский дом. Крестная сказала так: «Пока у моего крестника будет в кармане эта заветная монета, он не будет знать никаких забот — счастливчика не может коснуться ни горе, ни нужда». Возьми же себе в наследство подарок крестной и постарайся прожить с его помощью.
81
Крестины — у верующих христиан обряд крещения, а также угощение и вручение подарков после этого обряда.
На другой день отец скончался. Сыновья закрыли ему глаза и похоронили его. Старшие братья еще не были женаты, поэтому остались вместе хозяйничать в отцовском доме. Младшему же брату они дали сумку с едой, которой хватило бы на неделю, и сказали:
— Иди, ищи себе счастья!
Пеэтер, посвистывая, вышел из ворот и направился на восток, думая при этом: «Солнышко, всходя по утрам, будет указывать мне, куда идти, так что с пути я не собьюсь».
Пока в сумке были припасы, юноша беззаботно шагал по дороге, распевая песни и насвистывая и все больше удаляясь от родного дома. Через несколько дней он, поев, увидел, что сумка его пуста. Но так как он был сыт, то нисколько этим не огорчился. На другое утро, проснувшись, он потянулся к мешку, но там было так же пусто, как у парня в животе. Уныло прошагав несколько верст, он присел отдохнуть и стал раздумывать, как бы раздобыть еды. Правда, рубль лежал у него в кармане нетронутый, но как это могло помочь здесь, в безлюдном месте, где не у кого было купить хлеба. Путник растянулся на траве и положил голову на камень, надеясь, что, может быть, во сне его осенит удачная мысль.
Проснувшись, он увидел, что рядом с ним сидит незнакомый старик с длинной белой бородой и с одним глазом. Этот единственный глаз сверкал у него посередине лба, над носом, а там, где у людей находятся глаза, у старика торчали две большие бородавки, похожие на рожки барана. Три черные собаки, одна больше другой, лежали у его ног.
Старик пристально посмотрел своим единственным глазом на Пеэтера и спросил:
— Земляк, не хочешь ли купить у меня собак? Я тебе продам их дешево.
— Мне и самому есть нечего, — ответил Пеэтер, — чем же я буду кормить собак?